/.../ Покоримся Церкви, и вступим в подвиг поста и всех других благочестивых упражнений, соединенных с постом. Есть у иных поверье, будто этот пост не так велик, как, напр., пост святой четыредесятницы; потому они небрегут о нем, и проводят его кое-как. Это есть заблуждение, которого нечем оправдать. Церковь Божия предписала святить все четыре поста; Великий, Успенский, Петров и Рождественский, и долг наш святить их одинаково, хотя мера строгости пощения в них несколько различна. Наступивший пост точно легче 'Великого' и Успенского поста; но эта льготность так незначительна, что сама не может не показаться строгостью – для нашей немощи. Пусть в этот пост разрешено вкушать рыбу, но это только по субботам, воскресеньям и в праздники; во вторник же и четверток и рыба не разрешается; а в понедельник, среду и пятницу не рыба только не разрешается, но и вино с елеем.
Итак, когда святая Церковь не мимоходом как упоминает о сем посте, а с такою определенностью установила правила для него, послушным чадам ее прилично ли провесити его небрежно, без внимания и даже памяти о нем. Освятим же его, освятим воcстановлением в мысли высокого его значения, строгим исполнением Церковного в нем устава и еще паче очищением совести в покаянии и укреплением себя святым причастием тела и крови Христовых.
Смотрите, как говорят о нем святые отцы! Один говорит (Дни Богослужения, ч. 2, стр. 33, Симеон Солунский в ответах на вопросы): «пост Рождественской четыредесятницы изображает пост Моисея, который постившись сорок дней и сорок ночей, получил на каменных скрижалях начертание словес Божиих. А мы постясь сорок дней, созерцаем и приемлем живое слово не на камнях начертанное, но от Девы воплотившееся и родившееся, и приобщаемся Его Божественной плоти». Другой учит (Лев. вел. бес. ХСII): «хранение воздержания запечатлено у нас 4-мя временами, дабы в течение года мы познали, что непрестанно нуждаемся в очищении, и что при рассеянии жизни всегда должно стараться нам – постом и милостыней истреблять грех, который бренностию плоти и нечистотою пожеланий приумножается».
Вот как рассуждают Богопросвещенные умы и куда направляют силы и труды послушного благочестия! Примем же к сердцу внушение, столько нам благопотребное и спасительное. Ведомо, что предел жизни о Христе Иисусе есть чистота и святость. Но житейские дела, а более суета очерняют и пятнают путников, идущих в сию область чистоты, нередко и против воли их. И вот, как для странника попечительные странноприимцы устрояют покоища, дающие отдых, трапезы подкрепляющие и бани омывающие: так и многопопечительная благость Божия в материнских недрах Церкви уставила посты, все четыре, с приглашением говеть в них, исповедаться и причаститься, в отдых тем, кои утомлены многозаботливостию житейской, в омытие тем, кои загрязнены и запылены грехами и нечистыми помышлениями, в укрепление тех, кои ослабели и истощили силы духа борьбою или падением.
Ревностный труженик, зайди под эту сень покоя, омойся в самоизготовляемой бане слез, укрепись предлагаемою небесною пищей, и потом опять, подобно Илии, обновившемуся от пищи, Ангелом принесенной, бодренно емлись (отправляйся в путь) пути пустынного, пока достигнешь высокого Синая праздника Рождества для восприятий ощущений Бога, к нам приближающегося, по мере труда твоего и степени приготовления.
Святитель Феофан Затворник