Публикации » Публикации » Старчество - духовное руководство совести

Старчество - духовное руководство совести

Леонтьев К.Н. выявляет путь логических рассуждений, при­водящих к осознанию необходимости старчества:

«Определяя точнее смысл старчества, надо сказать так: разум наш недостаточен; есть минуты в жизни, когда он нам неотступно твердит: "Я знаю только то, что я ничего не знаю!" Нужна положительная вера; у меня эта вера есть. Я знаю, положим, в общих чертах учение Церкви. Читал "Жития". Там я беспрестанно вижу примеры, как цари, полководцы, ученые и вообще миряне прибегали за советами к людям высокой духовной жизни, к людям, освободившимся, по возможности, по мере сил челове­ческих, от страстей и пристрастий.

Отпущения грехов на исповеди мне недостаточно; меня это не успокаивает; я не доверяю вполне и постоянно по долгу христианско­го смирения свидетельству одной моей совести, ибо это свидетельство прежде всего основано на гордости лично­го разума; поэтому в трудных случаях моей жизни, где я беспрестанно поставлен между грехом и скорбью, я хочу обращаться с верой к человеку беспристрастному и по возможности удаленному от наших мирских волнений, хотя и понимающему их прекрасно.

Я верю не в то, чтобы духовник или старец этот был безгрешен (безгрешен толь­ко Бог; и святые падали), ни даже что он умом своим не­погрешим (это тоже невозможно). Нет! Я с теплою верой в Бога и в Церковь и, конечно, с личным доверием к это­му человеку за его хорошую жизнь прихожу к нему, и, что бы он мне ни ответил на откровение моих тайн, даже по­мыслов, я приму покорно и постараюсь исполнить. А при этом я, верующий мирянин, могу быть лично и очень умен, и чрезвычайно развит, и в житейских делах гораз­до опытнее этого старца.

Но стоит мне только вспомнить историю человечества или взглянуть беспристрастно на окружающую жизнь, чтобы понять, до чего даже гений бывает иногда неразумен и до чего самый хороший че­ловек иногда срывается и в отдельных случаях поступает хуже худого. И Священное Писание, и история Церкви к тому же совпадают вполне в этом отношении с практиче­ской жизнью. Иуда был апостол; а разбойник разбойни­чал. И так различно они кончили свою жизнь!

Арий был человек лично прекрасной жизни, но он сделал Церкви и человечеству более вреда своею умственною гордостью, чем многие убийцы и развратные люди. 

Говоря о пользе и даже необходимости старчества для монахов, надо подразумевать и то, что оно и для мирян может быть чрезвычайно полезно.

Я даже спрашиваю себя, не полезнее ли оно иногда для мирян, чем для самих монахов? Монах, если он мало-мальски добросовестен, сдерживается начальством, общи­ной; он беспрестанно в церкви слышит поучения, имеет всю возможность читать часто Св. Писание и святых от­цов, а мирянину нашего времени когда самому подумать внимательно о Боге и своей душе?» (Леонтьев К. Н. Отец Климент Зедергольм... С. 189—190.)

Используя жизнеописание отца Леонида Оптинского, Леонтьев показывает богоустановленность старчества.

«Старчество состоит в искреннем духовном отноше­нии духовных детей к своему духовному отцу и стар­цу... Этот образ монашеского жития основан на евангель­ском, апостольском и святоотеческом учении... "Не всех же должно вопрошати, но единаго, ему же вверено есть и других окормление и житием блистающа, убога убо суща, многа же богатяща по Писанию (2 Кор. 6, 10). Мнози бо не искусни, мнози несмысленных повредиша, их же суд имут по смерти. Не всех бо есть наставити и инех, но им же дадеся божественное рассуждение, — по апостолу, рассуждение духов (1 Кор. 12, 10), отлучающее горшее от лучшаго мечем слова. Кийждо бо свой разум и рассуждение естествен­но или деятельно или художественно имать, а не вси ду­ховное"» (Леонтьев К. Н. Отец Климент Зедергольм... С. 190.)

Из книги монаха Арсения (Святогорского) «Аскетизм»
источник: Оптина Пустынь




 
РПЦ
Митрополия
Оптина
Закамье