Схимонахиня Мария

История о том, как пришли ко мне воспоминания о схимонахине Марии (Стецкой), сама могла бы стать сюжетом для рассказа. Так много оказалось в этой истории неожиданных встреч, и того, что я называю «неслучайными случайностями», а, на самом деле является проявлениями Промысла Божьего в нашей жизни.

Началась эта история с одного неспешного вечернего разговора в келье монастырской гостиницы Оптиной Пустыни. Зашел разговор о современной жизни, о том, как мало старцев и особенно стариц осталось на Руси. В безбожные годы была прервана преемственность старчества, закрыты почти все монастыри. Из женских монастырей только Пюхтицкий и оставался. И как же трудно сейчас обрести духовного руководителя! В общем, перевелись старцы.

Вдруг одна из сестер мягко возразила:

– Вы не там ищете. Есть и сейчас и старцы, и старицы, но они скрывают свою духовную высоту. Искать старца или старицу нужно не в географическом пространстве, а в духовном.

– Что это значит?

– С помощью молитвы. Иначе можно пройти мимо старца и не понять, что перед тобой старец. Духовное видит душевное, а вот душевное не видит духовного.

Все в келье примолкли.

А я вспомнила, как прожила пару месяцев в Киреевске, у келейницы старицы Сепфоры, схимонахини Анастасии, ухаживала за парализованной матушкой. Как много рассказывала мне мать Анастасия о старице, которая провела в этом маленьком городке Тульской области многие годы своей жизни. Мать Сепфора молитвенно стояла у истоков возрождения Оптиной Пустыни и Клыково и умерла в 1997 году на 102-м году жизни. К ней за помощью и советом обращались игумены и протоиереи, тысячи людей испытали на себе силу ее огненной молитвы, что как птица летела к престолу Божию.

Но жила она очень прикровенно. Молитвенный подвиг свой скрывала. Была уже прозорливой старицей, схимницей, к ней приезжали иеромонахи, игумены, протоиереи, а соседи недоумевали: «Почему это к нашей бабушке Даше из Оптиной столько батюшек приехало?» Вот так можно жить по соседству со старицей и не узнать ее.

И у меня возникло чувство, что не закончен наш разговор о старцах и старицах. Будет продолжение. Потому что ничего случайного не бывает.

Действительно, через пару дней в этой же келье познакомилась я с Ларисой, врачом из Калуги, которая, спустя некоторое время, пригласила меня приехать к ней в Калугу в гости. Приехать, чтобы услышать рассказ о старице нашего времени.

Обаятельная, милая женщина, Наталья Ивановна Щербакова, рассказала мне о своей духовной матери, схимонахине Марии (Стецкой). Судьба этой старицы была удивительной, жизнь ее протекала в русле Божьего Промысла. Наталья Ивановна попросила меня написать о старице. Мне и самой очень захотелось это сделать.

В беседе с духовным отцом, игуменом А., я сокрушалась, что нет у меня никаких свидетельств о жизни старицы, кроме рассказа одной ее духовной дочери. А ведь этого мало! Чтобы писать о старице, нужны свидетельства многих людей.

– На все воля Божия. Если есть воля Божия рассказать о старице, то Господь пошлет людей, которые поделятся воспоминаниями о ней.

На следующий день мне внезапно позвонила и попросила о встрече одна паломница, вместе с которой жили мы в келье Оптинской гостиницы год назад. И – вдруг:

– Оля, я завтра уезжаю домой, в Хабаровск. Ты тут за меня помолись, а я за тебя там свечку поставлю.

– Хабаровск? Света, а есть у тебя друзья в Комсомольске-на Амуре?

– Есть. Подруга.

– Мне очень нужно про старицу узнать, схимонахиню Марию Стецкую, сможешь?

– Попробую.

На том и расстались. Признаться, я думала, что, вернувшись домой, Светлана забудет о просьбе: после отпуска дела навалятся. К моему удивлению и радости, через неделю мне позвонили из Комсомольска-на-Амуре.

И пошли письма, сканированные документы, бандероли. Люди помнили о матушке и любили ее. Потом последовали звонки из разных концов России: Москва, Орел, Псковская земля. Я не успевала удивляться. А удивляться-то было нечему: когда Господь не хочет, чтобы светильник оставался под спудом, открываются все двери.

Вот так и смогла я написать рассказ об удивительной старице наших дней, схимонахине Марии. А если будет воля Божия, то, может быть, когда-нибудь о матушке будет написана и книга.

 
Родилась мать Мария 3 апреля 1922 года в Орловской губернии. Родители ее после свадьбы были вынуждены расстаться, так как отец отправился на заработки. По какой-то причине он задержался и не вернулся к обещанному сроку. Тогда свекровь стала выгонять из дома невестку – лишний рот в доме не нужен. Молодая женщина в слезах пошла в церковь и долго молилась, прося заступничества Божией Матери. Когда, уставшая от долгой молитвы, она опустилась на лавку в притворе, в тонком сне увидела чудесное видение. Ей явилась Божия Матерь. Владычица Небесная утешила ее и сказала, что муж скоро вернется домой, и что родятся у них три дочки. Особенно благословила беречь среднюю дочь.

Так все и произошло. А средней дочкой и была Мария. Девочка росла, и любимым ее занятием стала молитва. Совсем крошкой, она уходила в лес и молилась Богу в одиночестве. Так на ребенке с младенчества проявилась печать избранничества Божьего. Мария выросла и превратилась в невысокую, но красивую и стройную девушку: светловолосая, с серо-голубыми выразительными глазами, она привлекала к себе внимание. Но держала девушка себя строго, на танцы со сверстницами не ходила. Все также любила молитву.

К началу войны Мария – выпускница педагогического училища. Она поступила в   разведшколу в Туле, а после нее была отправлена на фронт. Прошла всю войну, которая для нее окончилась только в 1946 году в Кенигсберге.


После войны Мария вышла замуж, родила двух дочерей. Когда дочки подросли, она оставила мир и стала монахиней, а потом была подстрижена в схиму.

Монашество – это тайна. И каждый постриг – тоже тайна. Душа слышит глас Божий, откликается и идет за Богом. Мать Мария мало рассказывала или почти не рассказывала о себе, потому что духовная жизнь – она не напоказ. Поэтому чада ее узнавали о жизни матушки из случайно услышанных фраз, обрывков бесед, поздравлений к Дню Победы.
 
Так ее чада и узнали о том, как в жизни Марии произошло такое же чудесное явление, как у ее родной мамы. Ей явилась Богородица и позвала за собой. Позвала оставить мир и благословила построить храм в честь Успения Пресвятой Богородицы в Комсомольске-на Амуре.

Много лет никто не знал о том, как же монахиня из средней полосы России оказалась на Дальнем Востоке. И лишь в конце жизни скупо, сдержанно упомянула она об этом чудесном явлении, когда ее расспрашивали многочисленные чада.

Так же случайно узнавали они о жизни матушки до пострига. Она была так скромна, что даже о ее фронтовой судьбе узнавали урывками. Увидит, допустим, Наталья на ногах матушки в летнюю жару теплые сапожки и спрашивает, отчего она так тепло одета. А матушка неохотно поясняет, что застудила ноги на переправе в годы войны, и вот сейчас старая простуда дает себя знать.


Из Комсомольска-на-Амуре я получила множество писем, в которых искренне, с любовью, рассказывали о матушке. Чада описывали, как воздействовал на них сам облик матушки: простота, тишина, никакой экзальтации, спокойный тихий голос… Взгляд серо-голубых глаз глядел, кажется, прямо в душу.

Раба Божия Татьяна пишет так: «Первое, что я увидела в ее облике – это глаза. Они смотрели на меня с такой любовью! Любовь проливалась из них светлым потоком. И я оказалась в этом бесконечном потоке, ливне любви, и ощутила себя как в детстве, в безопасности, под теплой материнской защитой. Я стояла в каком-то блаженном оцепенении, и забыла все приготовленные вопросы. И думала: зачем я буду о чем-то спрашивать, ведь все понятно и так. Есть Бог, и все от Него, и все в Его воле».

Одна из близких чад матушки, Наталья Ивановна, на момент знакомства со старицей работала в техникуме в Комсомольске-на-Амуре заведующей кафедрой и преподавала технологию машиностроения. На работе у нее в тот момент обстановка была напряженная.

Начала Наталья Ивановна воцерковляться, после службы в храме помогать, и храм этот быстро стал для нее родным. И вот в мае 1998 года, как обычно, в воскресный день, пришла она на службу. А после службы попросили ее подсвечники почистить. Вдруг – видит: толпа народу собралась вокруг какой-то монахини, и все радостно повторяют: «Матушка приехала, матушка приехала!» А Наталья Ивановна была с ней незнакома. Так ей захотелось подойти к этой матушке, познакомиться, а надо послушание исполнять. Отойдет она от подсвечников, а через толпу никак пробиться к матушке не может. Вернется назад и опять подсвечники чистит. И так несколько раз.

Только в очередной раз поднимает Наталья Ивановна голову – а прямо перед ней мать Мария стоит. Смотрит пристально, внимательно, глаза в глаза. Наталью Ивановну как током ударило, такой это был сосредоточенный, ясный, четкий взгляд. Казалось, матушка видит все, что в ней, Наталье Ивановне, есть и было.

Улыбнувшись, мать Мария спросила, где и кем работает Наталья. А потом неожиданно сказала:

– Помолись, когда на работу пойдешь.

Тут матушку священник увел, а на прощанье она эти слова еще раз повторила:

– Не забудь, помолись, когда на работу пойдешь.

Так Наталья Ивановна и сделала. И – чудесным образом наладилось все на работе. Обстановка совершенно изменилась, и работать стало очень приятно. Так матушка духом прозрела все ее неприятности на работе и помогла с ними справиться.

Стала Наталья Ивановна духовным чадом схимонахини Марии и окормлялась у старицы 8 лет, до самой ее смерти в 2006 году.


Матушка была молитвенницей. Один раз Наталья была свидетельницей ее молитвы. Шел разговор о каком-то происшествии, и мать Мария, отвернувшись, помолилась за человека, попавшего в беду. Наталья вспоминает, что была поражена этой краткой молитвой: матушка обращалась к Божией Матери так, как будто Она стояла рядом. Молилась схимонахиня Мария за всех своих чад и духом чувствовала, когда им плохо. Чада чувствовали молитву старицы. По ее молитве в жизни все налаживалось, становилось на свои места. Помогала матушкина молитва в трудных жизненных обстоятельствах.

Однажды Наталья тяжело заболела. Обычно у нее всегда был запас лекарств, потому что в то время ее мучили частые ангины. А тут, как на зло, все лекарства кончились. Наталья измерила температуру – ртутный столбик уже превысил отметку в 39 градусов. С трудом встав с постели, пошатываясь, подошла к шкафу, еще раз проверила коробку с лекарствами – нет ничего, пусто. Даже жаропонижающего нет. Легла в постель снова, и почувствовала, как тяжело дышать – начался отек. Наталья попыталась молиться, но в голове все путалось. Запомнила, что последние слова были обращены к духовной матери, и как будто провалилась куда-то.

Утром проснулась от солнечного луча, играющего на подушке. Голова не болела, была легкой, все тело – полным бодрости и сил. Абсолютно здорова! Наташа оделась и поехала к матушке. Поднимается по ступенькам, а матушка сама уже ей дверь открывает и – с порога:

– Поправилась? И слава Богу!

Раба Божия Александра из Комсомольска-на Амуре рассказала в письме, как по молитвам матушки прошло хроническое кожное заболевание у ее матери, мучившее ее много лет, и отступившее на следующий день после молитвы старицы.

Также Александра рассказала о тяжелой болезни и исцелении маленького внука, который лежал в инфекционном отделении. Полуторагодовалый ребенок находился в таком тяжелом состоянии, что решили делать переливание крови, уколы и капельницы уже не помогали. Александра в слезах поехала к матушке и попросила ее святых молитв за ребенка. На следующий день состояние внука значительно улучшилось, переливание крови делать не пришлось, ребенок выздоровел, и его выписали из больницы.

Александра написала о том, как ценили люди молитвы и благословение старицы, сколько выздоровлений произошло, как люди получали жилье, как открывались все двери, легко покупались билеты, и благополучной была дорога.

Певчая собора Казанской иконы Божией Матери Грищенко Ольга Дмитриевна написала о том, как молитва матушки помогла ее маленькой дочери: «В июне 1998 года у нас родилась дочь Елена. Когда ей был один месяц, врач-окулист сказала, что в одном глазике перекрыт слезный канал. И даже назначила на вторник операцию по проколу канала.

Глазик у дочки гноился. Было очень страшно, ведь доченька совсем маленькая. Я знала, что сейчас в городе находится матушка схимонахиня Мария из Москвы, к которой многие обращались с просьбами, недоумениями, проблемами. И приходила помощь по ее молитвам.

Я взяла свою Леночку и пошла к матушке, рассказала ей о болезни дочурки. Матушка приняла нас ласково. Сказала, что, в первую очередь, нужно обращаться к небесному врачу, а потом уже к земному. Потом матушка замолчала и задумалась. Я только позднее поняла, что это она молилась за нас, грешных. Затем мать Мария сказала, что во время родов была травма, пережат слезный канал. Благословила заказать водосвятный молебен Казанской иконе Божией Матери, и водой с молебна промывать глазик. Что мы и сделали.

А когда пришли во вторник к окулисту, врач сказала, что операция не нужна, слезный канал открылся. Вот так Господь и Божия Матерь по молитве матушки наши слезки утерли».

Жительница Комсомольска-на-Амуре, Мартова Тамара, рассказывает в письме, как, по молитве старицы, отошли тяжелые искушения. Семья Тамары (она сама, муж, дочь, брат и мама) собралась эмигрировать. Оставалось 2 недели до отъезда, и билеты уже заказаны, и вещи собраны. Но на душе было неспокойно. Что ждет их в чужой стране?

И Тамара с дочкой пошли в храм. Там в это время была мать Мария. Тамара с дочкой подошли к ней и поделились своими переживаниями. Старица сказала: «Там, куда вы едете, рабы нужны». И благословила их остаться. Сразу же ушла вся тяжесть с сердца, они очень обрадовались благословению матушки. Но как было повернуть все события вспять – непонятно. Ведь муж и брат хотели уехать. Напоследок Тамара спросила у матушки: «Как сделать, чтобы мы не поехали?»

А потом, по словам Тамары, произошло настоящее чудо. Возвращаются они с дочкой домой, волнуются, переживают. Как с мужчинами объясняться? Тут вдруг приходит к ним брат и говорит: «Я пока не поеду». А Тамара с мужем в один голос радостно отвечают: «И мы не поедем!» Так и остались в родных краях, о чем сейчас нисколько не жалеют. Так семья Тамары избежала необдуманного поступка, и сейчас все они вспоминают об этом радостью.

Молитва схимонахини Марии помогала не только в трудных жизненных обстоятельствах. Главным было то, что молилась она о спасении людей, о том, чтобы пришли они к вере, чтобы жили благочестиво.


По воспоминаниям чад, мать Мария была очень скромным, смиренным человеком. Она была подвижницей и, как все подвижники, мало ела, кушала обычно чайной ложкой и совсем простую пищу. Часто болела, но старалась не принимать лекарств. Главным лекарством для нее было святое Причастие, святая вода и просфоры.

Но других к такой аскетической жизни она не призывала, так как обладала духовным рассуждением и знала, кто сколько может понести. Так раба Божия Александра прислала письмо матушки с советами о посте. Вот отрывок из письма:

«В отношении еды ты сама не бери на себя больше, чем надо, а то немало случаев больших бед после самочинных подвигов. Придерживайся середины и будет хорошо; а то хитро подойдет (враг), ослабит последние телесные силы, и никуда не будет годно, ни молиться, ни физически трудиться, вот ему радость. Так что, дорогая, очень важно внутреннее перерождение: желание ничего плохого не только не делать, но и не помышлять».

Матушка была кроткой и терпеливой. Наталья Ивановна вспоминает, как один раз матушка тяжело болела. Наталья пришла ее проведать. Смотрит – а на прикроватном столике стоит настольная лампочка без абажура. И яркий свет бьет матушке прямо в глаза. Ахнула Наталья, стала убирать лампочку. А келейница расстроилась: вспомнила, что матушка кротко попросила убрать лампу. Она и хотела убрать, да закрутилась по хозяйству и забыла. А матушка, попросив один раз, замолчала и больше не жаловалась на яркий свет, бьющий ей, страдающей от болезни, прямо в глаза. Молча терпела.

Еще матушка была строгой. В одном из монастырей она внезапно отчитала человека, который впал в уныние и решил уйти в мир. Он никому не открывал мучающие его помыслы, и был поражен, когда схимонахиня эти помыслы обличила. Матушка отругала его и, видимо, помолилась, потому что отступили от него бесовские помыслы. Отошло уныние, и он только радостно повторял окружающим:

– Ну и матушка! Ай да матушка!

Был и такой случай: поехала Наталья Ивановна с одной сестрой к матушке. Заходят они в электричку, а у сестры – чемодан довольно большой. Наталья предложила вдвоем его на верхнюю полку поставить, чтобы людям не мешал в проходе. Но сестра отказалась:

– Пусть стоит, где стоит. Ничего, кому надо, обойдут! Буду я тут еще ради чужого удобства возиться с такой тяжестью!

А тут на остановке зашел народ, стало тесно, и чемодан этот очень мешал людям всю дорогу.

Когда к старице приехали, она Наталью встретила приветливо, а на ее спутницу смотрела строго, укоризненно. Та ничего не поняла: почему это матушка ею недовольна?! А мать Мария и говорит:

– Почему только о себе думаешь? О людях почему не заботишься?! Вот так православная!

В другой раз после службы в храме старица вдруг обратилась к служащему священнику с вопросом об одной певчей на клиросе. Священник с недоумением ответил, что действительно, поет на клиросе такая сестра, но сейчас ее нет, она дома, готовится к сессии. Тогда мать Мария попросила отвезти ее к этой сестре. Сели они в машину, поехали. Приезжают к этой девушке, а старица говорит, что хочет побывать у нее на даче. Все, конечно, в недоумении, но поскольку мать Марию давно знают, ни о чем не расспрашивают, а слушаются.

Вот уже и на дачу приехали. Матушка им и говорит:

– Вы все в машине посидите, а мне нужно тут пройтись, осмотреться.

И, выйдя из машины, идет на соседний участок. Начинает ходить по чужому огороду, прогуливаться. Сидящие в машине молчат. Ждут, что дальше будет. Вдруг открывается дверь домика, что на соседнем участке, выходит мужчина. Растрепанный какой-то, воротник рубашки расстегнут на несколько пуговиц. Подходит он к матушке и начинает у нее что-то спрашивать. Сначала вроде сердито, а потом успокаивается. Вот они уже вместе ходят между грядок и говорят что-то неспешно. И даже улыбаются.
Через какое-то время матушка заканчивает разговор. Мужчина провожает ее и просит благословения. Мать Мария садится в машину и, ничего не объясняя, говорит:

– А теперь поедем назад в храм.

Расспрашивать старицу никто ни о чем не решился. Шли дни. Постепенно эта история стала забываться. Только месяц спустя священник узнал этого растрепанного соседа по даче в элегантно одетом мужчине. Он пришел на исповедь:

– Хочу я грех свой исповедать, батюшка! Помните, вы ко мне в сад приезжали, матушку ту чудесную с собой привозили? А я ведь тогда тяжелые времена переживал, испытывал сильное уныние. И решил покончить с собой. Повеситься. Я уже на чердак залез и петлю сделал, собрался эту петлю на шею надеть – слышу шум какой-то на участке. Кто-то чужой ходит. Ладно, думаю, успею я повеситься. Сейчас посмотрю, кто там ходит, а потом и повешусь.
    
Вышел, а там – матушка. Поговорил я с ней. А после разговора так мне на душе хорошо стало! Все скорби отошли куда-то! Солнце светит, птицы поют, гладиолусы мои любимые распускаются! Хорошо! Что это, я думаю, вешаться надумал, что за помрачение рассудка нашло?! Пошел, снял веревку. И вот – дальше живу. А постепенно и жизненные обстоятельства к лучшему изменились. Я вот пришел покаяться в попытке самоубийства. Отпустите грех, батюшка! Может, епитимью какую…


«Хочу сказать, что я по натуре человек скептического склада, поэтому можете не опасаться с моей стороны каких-либо преувеличений в оценке личности матушки Марии. Речь пойдет исключительно о том, “что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши” (1Ин.1-1).

Вот с рук, пожалуй, и начну, то есть, с истории нашего с ней знакомства. Свой первый приход я получил в год тысячелетия Крещения Руси (1988). Прибыв на него в город Комсомольск-на-Амуре, нашел там переделанный под церковь небольшой жилой дом в довольно плачевном состоянии.
 
На одной из ближайших служб призвал прихожан вносить пожертвования для ремонта здания. Мой призыв особого эффекта не имел, то ли по бедности малочисленной паствы, то ли оттого, что люди хотели сперва присмотреться к новому батюшке. Надо сказать, оснований для недоверия мой предшественник оставил им предостаточно. Да и сам я, как увидите ниже, был далек от апостольской нестяжательности.

Однажды на вечерне замечаю в храме незнакомую старушку в темно-сером плаще и большом черном платке, в несколько слоев намотанном на голову. Поверх него натянут жгут каких-то нелепых выпуклых очков, похожих на летные или сварочные. Сдвинутые на лоб, они производят довольно комическое впечатление.

Но мне – не до смеха, так как мои прихожане, явно забыв о молитве, обступили эту «летчицу» и без конца суют ей в руки и в карманы какие-то бумажки. Во время каждения убеждаюсь в том, что это – поминальные записки и деньги. Моему внутреннему возмущению нет предела: “Как так! Кружки стоят пустые, старая штукатурка на голову осыпается, а тут без настоятельского благословения какая-то залетная смеет последнее отнимать! Да еще во время службы!”

Еле дождался окончания всенощной, но не успел и рта раскрыть, как старушка сама ко мне подошла со свертком в руках.

– Вот, – говорит, – батюшка, вы в храме Успения Божией Матери служите... Примите же от нас, москвичей, во славу Пречистой. (Матушка много лет в столице прожила).

Я край газетки отвернул, смотрю – ризы голубые парчовые, о каких тогда и мечтать не смел.

– Нет, – отвечаю, – не приму. Что это вы тут на службе мне устроили? Или в Москве не принято на сбор пожертвований в храме у священника благословляться?!

Она поклонилась и вышла, оставив сверток на панихидном столе.

На следующий день, по случаю престольного праздника, после Литургии во дворе была накрыта трапеза, на которую я велел и нашу гостью пригласить. Сижу с причтом на одном конце стола, а она – на другом. Поглядываю на нее невольно: характерная аскетическая бледность лица с оливковым оттенком и глаза какие-то необыкновенные. Уже много позже понял – так смотрит бесстрастие...

Матушка же на меня никакого внимания не обращала и, как мне сначала показалось, вполголоса рассказывала соседям о посещении каких-то приходов, попутно давая характеристики служившим на них пастырям примерно в таком ключе: “Батюшка там очень хороший, только вот зачем же он то-то и то-то делает, ведь так не полагается, грех...” Ну, думаю, час от часу не легче, теперь еще и духовенство прилюдно будет обсуждать...

Но вдруг как током меня ударило – она же мои, мои тайные грехи обличает! Ну да, – это я вчера сам сделал, и это про меня, и это – тоже!

После трапезы подошел я к Матушке со словами: “Простите, вижу вы непростой человек...” Пригласил ее в свою келью, и тут уж пошел прямой и нелицеприятный разговор.

Выяснилось, что Матушка знает про меня все, знает больше, чем я сам. Между прочим, спросила:

– Батюшка, а почему у вас руки такие красные?

– Как красные? – удивляюсь, – обыкновенные руки, всегда такие были.

– Да нет, красные. Правда, не такие как у одного старосты, который и кружки тайно вскрывает, и домой вещи из храма тащит... У него прямо огнем горят и по локоть, а у вас – только вот до сих пор, и такие, красноватенькие. Может, все-таки где-то непорядок с документами или на себя что-то лишнее истратили?

Ну, конечно, был грех. Я ведь не только храм благоукрашал, кое-что из церковных средств и на личные нужды шло, на обстановку домашнюю, на утешение плоти...

В общем, пришлось не только рукам краснеть.

А еще рассказала Матушка, как приход этот в 60-е годы, во время хрущевских гонений, по велению Самой Богородицы открывала. Явилась Она ей в сонном видении и сказала: “Есть такой город – Комсомольск-на-Амуре. Ты должна там храм в честь Моего Успения открыть”.

Матушка когда, проснувшись, на карту поглядела – ахнула: чуть не десять тысяч километров от Москвы! Засомневалась – не прелесть ли какая? После этого вскоре ее паралич разбил, и Богородица еще дважды приходила, повторяя: “Поезжай!” И когда решилась ехать – встала на ноги».


«Современный   приход Успения Пресвятой Богородицы появился в Комсомольске-на-Амуре в конце 60-х годов по воле самой Пресвятой Богородицы. Мать Мария приехала в наш город выполнять наказ Божией Матери вместе со своей сестрой. Приехав, они познакомились с верующими женщинами и молились дома у одной из них.

Господь вразумил купить дом под храм. И вот четыре женщины: Юлия Ивановна Беговаткина, Валентина Митрофановна Макарова, Евгения Ивановна Журавлева, Мария Константиновна Шиш – на свои средства купили дом по улице Лермонтова, 83а. Властям это не понравилось, и они собрали товарищеский суд. Но на суде народ заступился за верующих, сказав: “Пусть бабушки молятся”.

Перестраивали дом под церковь всем миром. От руки переписывались богослужебные тексты, акафисты, панихиды. Из подручных материалов изготавливали церковную утварь. Окормлять верующих, служить, исповедовать приезжали священники из Хабаровска: иеромонах Анатолий, игумен Серафим, протоиерей Димитрий.

Мать Мария помогала в строительстве храма и молитвой, и средствами, которые жертвовали верующие люди. Она регулярно приезжала в Комсомольск-на Амуре, в течение 18-ти лет окормляла храм Успения и всех верующих этого города. Ездили из Комсомольска-на-Амуре и к ней в Орел. Как-то, по благословению настоятеля храма, одна из четырех женщин, собравших деньги на покупку дома под храм, будущая схимонахиня Евлогия, поехала к матушке в Орел за плащаницей Пресвятой Богородицы.
    
Заказали плащаницу в церковной мастерской. Когда она была готова, принесли в храм освятить. Священник, который освящал плащаницу, сказал, что ее как будто освятила Сама Богородица, такое сильное от нее благоухание. Плащаницу бережно упаковали, и мать Мария со своей спутницей поехали на вокзал, чтобы добраться на поезде до Москвы, а оттуда на самолете лететь на Дальний Восток.

Поезд должен был вот-вот отправиться. Им кто-то открыл заднюю дверь в вагоне, и они вошли и встали у купе проводника. Проводник удивился, увидев матушек, но разрешил им ехать. От плащаницы шло сильное благоухание. Некоторым пассажирам это благоухание показалось нестерпимым, они стали возмущаться и прикрывать двери в купе, не выдержав благодати от присутствия святыни.

Утром приехали в Москву, сели в автобус, чтобы доехать до аэропорта. Там повторилась та же история. Когда приехали в аэропорт, оказалось, что посадка уже закончилась, и самолет уже выруливает на взлетную полосу. Матушки начали молиться, и самолет задержали. Их попросили сесть в автобус и повезли к самолету.

Когда пошли к трапу, то увидели во всех иллюминаторах удивленные лица пассажиров. Люди ожидали увидеть каких-то важных персон, из-за которых задержали рейс. А вместо этого увидели двух пожилых женщин деревенского вида. А когда матушки вошли в салон самолета, вокруг снова разлилось благоухание».

Плащаница была привезена в храм как раз накануне престольного праздника – Успения Пресвятой Богородицы.

Последний раз схимонахиня Мария приезжала в Комсомольск-на Амуре в 2000 году, когда ей было уже 78 лет. В такие почтенные годы она ехала через всю страну на Дальний Восток в свой любимый храм, к своим чадам. Умерла матушка в 2006 году, в возрасте 84-х лет, и похоронена в городе Орле на Афанасьевском кладбище, рядом с женским монастырем.

Ольга Рожнёва