Христиан иногда упрекают в нарочитом самоуничижении; это неверно, и скорее правы те, кто упрекает нас в крайнем дерзновении. Теизм — то есть вера в личностного Бога-Творца — предполагает поразительное притязание на то, что Творцу вселенной мы небезразличны. Античный антихристианский автор Цельс язвительно высмеивал веру иудеев и христиан в то, что Богу есть до них дело: «Род христиан и иудеев подобен стае летучих мышей или муравьев, вылезших из дыры, или лягушкам, усевшимся вокруг лужи, или дождевым червям в углу болота, которые устроили бы собрание и стали бы спорить между собою о том, кто из них грешнее, и говорить, что, мол, «Бог наш все открывает и предвозвещает», что, «оставив весь мир и небесное движение и оставив без внимания эту землю, Он занимается только нами, только к нам посылает Своих вестников и не перестает их посылать и домогается, чтобы мы всегда были с Ним». Христиане подобны червям, которые стали бы говорить, что, мол, есть Бог, а затем следуем мы, рожденные Богом, подобные во всем Богу, нам все подчинено — земля, вода, воздух и звезды, все существует ради нас, все поставлено на службу нам. Ныне, говорят черви, ввиду того что некоторые среди нас согрешили, придет Бог или он пришлет Своего Сына, чтобы поразить нечестивых и чтобы мы прочно обрели вечную жизнь с Ним. Все это более приемлемо, когда об этом спорят между собою черви и лягушки, чем иудеи и христиане».
Этот язвительный язычник заметил то, что часто упускают из вида христиане — поразительное дерзновение веры в Бога. Преклоняя колени, мы выражаем веру в то, что Творцу мироздания есть до нас дело, что Он готов нас выслушать, что Он оскорблен нашими грехами и радуется нашему покаянию — и да, Он хочет, чтобы мы всегда были с Ним, и ради этого Он посылал пророков. Христиане, в отличие от других теистов, заходят значительно дальше — мы верим в то, что Бог не только посылал пророков, но и Сам пришел к нам в лице Иисуса Христа. Бог стал человеком, во всем подобным нам, кроме греха, и принял муку и смерть ради нашего спасения.
Язычника, который задыхается от возмущения, слыша такие притязания «червей и лягушек», можно понять — это действительно неслыханные притязания. Их оправдывает только одно — это правда. Бог действительно «к нам посылает Своих вестников и не перестает их посылать и домогается, чтобы мы всегда были с Ним». Бог настолько желает, чтобы «мы прочно обрели вечную жизнь с ним», что стал Человеком и умер за нас на Кресте.
Приближаясь к Чаше со Святыми дарами, мы исповедуем эту немыслимо дерзновенную веру — Бог стал Человеком и принял человеческую смерть ради нас, даже более конкретно и лично — ради меня. Если слова, которые я произношу, идя к Чаше, истинны — а они истинны — то я человек, возлюбленный Богом настолько, что Христос за меня умер.
Как же совместить эту веру со смирением в стиле «я хуже всех, я хуже всех, я хуже всех, я хуже всех»? Да никак. После того, как Христос заповедал нам называть Бога нашим Отцом, и искупил нас честною Своею кровью, это не получится. И слава Богу — потому что это не смирение.
Как-то я разговаривал с одним подвыпившим человеком, который пребывал в покаянном настроении — уж он такая дрянь, такая дрянь, и жене-то изменяет, и водку-то хлещет, и гонял на машине пьяным чудом не убил никого и сам не убился... Причем оказалось, что он не собирается ничего менять в своей жизни — и что это пьяное биение себя в грудь «я дрянь, я дрянь» полностью избавляет его от необходимости что-либо менять. Я же признал, что я дрянь и не претендую на то, чтобы быть кем-либо, кроме дряни — чего пристали-то? За готовностью много и со вкусом говорить о своей дрянности часто (я не хочу сказать, что всегда, но часто) скрывается нежелание меняться — я дрянь со справкой, мне можно вести себя как дрянь.
Новый Завет говорит другое — «Итак облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. (Кол.3:12,13)» Вы теперь — благодаря тому, что Христос искупил вас и сопричислил к Своей Святой Церкви — «избранные Божии, святые и возлюбленные», и должны вести себя соответственно — облекаться в добродетели и прощать, подобно тому, как Христос простил Вас самих. Во Христе Вы соделаны новыми людьми — и это должно явиться в том, что вы ведете себя, как новые люди. В частности, являете подлинное смирение, о котором говорит Апостол: «ничего [не делайте] по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя. (Фил.2:3)» Смирение состоит не в том, чтобы считать себя дрянью и грязью — оно вообще обращено не на себя. Оно обращено на других — и видит их высоту и достоинство. Ведь и к ним относится это Евангельское возвещение — Христос за них умер, Бог внимательно слушает их, когда они взывают к Нему, и желает, чтобы они вошли в вечную жизнь с ним. Обращаясь к любому человеку, мы обращаемся к тому, кого Бог почтил Своим образом, к тому, за кого умер Христос. Обращаясь к собрату-христианину мы обращаемся к тому, кто воспринят Христом в Святом Крещении, к тому, кого Христос принимает как участника в Его Тайной Вечери, к тому, кто каждый день лично обращается к Богу — и Бог его слышит.
Видя такое достоинство других, мы смиряемся и трепещем — над кем мы насмехались, кого мы уничижали, кем пренебрегали? Теми, к кому склоняется Творец Вселенной и Судия Мира, чтобы принять их исповедь и выслушать их молитвы. Теми, кого Христос пожелал искупить Своей кровью. Смирение — это не столько о нашем недостоинстве, сколько о достоинстве других.
Сергей Худиев