В царствование Максимиана[1], нечестивого царя Римского, жил на Востоке, в Илиополе[2], один человек знатного рода, богатый и знаменитый, по имени Диоскор, по происхождению и по вероисповеданию язычник. Он имел дочь Варвару, которую берег, как зеницу ока, ибо кроме нее не было у него больше детей. Когда она начала приходить в возраст, то становилась весьма красивою лицом, так что во всей той местности не было девицы, подобной ей по красоте, почему Диоскор соорудил для нее высокую и искусно устроенную башню, а в башне устроил великолепные палаты. В них он заключил дочь свою, приставив к ней надежных воспитательниц и служанок, ибо ее мать уже умерла. Сделал он это для того, чтобы такую красоту ее не могли видеть простые и незнатные люди, ибо он полагал, что глаза их недостойны видеть прекрасное лицо его дочери. Живя в башне, в высоких палатах, отроковица находила для себя утешение в том, что с этой высоты смотрела на горние и дольные создания Божии, — на светила небесные и на красоту земного мира. Однажды, взирая на небо и наблюдая сияние солнца, течение луны и красоту звезд, она спросила живших с нею воспитательниц и служанок:
— Кто сотворил это?
Также, взглянув на красоту земную, на покрытые зеленью поля, рощи и сады, на горы и воды, спросила:
— Чьею рукою все это создано?
Те сказали ей:
— Все это создали боги.
Девица спросила:
— Какие боги?
Служанки отвечали ей:
— Те боги, которых чтит твой отец и имеет в своем дворце — золотые, серебряные и деревянные — и которым поклоняется, — они создали все то, что перед твоими очами.
Слыша такие слова их, девица усомнилась и рассуждала сама с собою:
— Боги, которых почитает мой отец, деланы руками человеческими: золотых и серебряных сделал мастер золотых дел, каменных — каменосечец, деревянных — резчик по дереву. Как же эти сделанные боги могли создать такое пресветлое высокое небо и такую красоту земную, когда сами не могут ни ходить ногами, ни делать руками?
Размышляя таким образом, она часто и днем и ночью смотрела на небо, стараясь по творению узнать Творца. Однажды, когда она долго смотрела на небо и была объята сильным желанием узнать, кто сотворил такую прекрасную высоту, ширь и светлость неба, внезапно в сердце ее воссиял свет Божественной благодати и открыл умственные очи ее к познанию Единого Невидимого, Неведомого и Непостижимого Бога, премудро создавшего небо и землю. Она говорила себе:
— Един должен быть такой Бог, Которого создала не рука человеческая, но Сам Он, имеющий собственное бытие, рукою Своею создал все. Един должен быть Тот, Кто простер широту неба, утвердил основание земли и просвещает свыше всю вселенную лучами солнца, сиянием луны и блистанием звезд, а внизу — украшает землю различными деревьями и цветами и напояет реками и источниками. Един должен быть Бог, Который все содержит, всему дает жизнь и обо всех промышляет.
Так отроковица Варвара училась от творения познавать Творца, и сбылись на ней слова Давида: «Размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих» (Пс. 142:5). В таких размышлениях разгорелся в сердце Варвары огонь любви божественной и распалил ее душу пламенным стремлением к Богу, так что она не имела покоя ни днем, ни ночью, думая лишь об одном, желая лишь одного, чтобы точно узнать о Боге и Создателе всего. Среди людей она не могла найти себе наставника, кто открыл бы ей тайны святой веры и наставил ее на путь спасения, ибо никому нельзя было к ней входить, кроме приставленных служанок, потому что отец ее Диоскор окружил ее бдительною стражею. Но Сам Премудрейший Учитель и Наставник, Дух Святой, внутренним вдохновением невидимо поучал ее тайнам благодати Своей и сообщал уму ее познание истины. И жила девица в своей башне, как одинокая птица на кровле[3], размышляя о небесном, а не о земном, ибо сердце ее не прилеплялось ни к чему земному, не любила она ни золота, ни дорогих жемчугов и драгоценных камней, ни нарядных одежд, ни каких-либо девических украшений, никогда она не помышляла о браке, но вся мысль ее была обращена к Единому Богу, и она пленена была любовью к Нему.
Когда пришло время выдать отроковицу замуж, многие богатые, благородные и знатные юноши, услышав о дивной красоте Варвары, просили у Диоскора руки ее. Взойдя на башню к Варваре, Диоскор стал говорить ей о браке и, указывая ей различных хороших женихов, спрашивал, с кем из них она пожелала бы обручиться. Слыша от отца такие слова, целомудренная девица покраснела лицом, стыдясь не только слушать, но и подумать о браке. Она всячески отказывалась от него, не склоняясь на желание отца, ибо считала большим для себя лишением дать увянуть цвету своей чистоты и потерять бесценный бисер девства. На неотступные увещания отца подчиниться его воле, она много ему возражала и наконец объявила:
— Если, отец мой, ты еще станешь говорить об этом и будешь принуждать меня к обручению, то больше уже не будешь называться отцом, ибо я убью себя, и ты лишишься своего единственного детища.
Слыша это, Диоскор пришел в ужас и вышел от нее, не смея больше принуждать ее к браку. Он полагал, что лучше будет обручить ее по доброй воле, а не насильно, и надеялся, что придет время, когда она сама одумается и пожелает выйти замуж. После этого он замыслил отправиться по делам в далекий путь, полагая, что Варвара без него будет скучать, а когда он возвратится, то ему легче будет убедить ее послушаться его повеления и совета. Отправляясь в путь, Диоскор приказал строить при находившейся в саду купальне роскошную баню, а в бане сделать два окна, обращенные на юг. Приставленным же к дочери лицам он приказал, чтобы они не препятствовали ей свободно сходить с башни, куда захочет, и делать все, что ей будет угодно. Диоскор думал, что дочь его, беседуя со многими людьми и видя, что многие из девиц обручены и вступили в брак, и сама пожелает выйти замуж.
Когда Диоскор отправился в путь, Варвара, пользуясь свободою выходить из дома и беспрепятственно беседовать с кем хочет, подружилась с некоторыми христианскими девицами и от них услыхала Имя Иисуса Христа. Она возрадовалась духом о Имени том и старалась точнее узнать от них о Нем. Новые ее подруги поведали ей все о Христе: о Его неизреченном Божестве, о воплощении Его от Пречистой Девы Марии, о Его вольном страдании и воскресении, также о будущем суде, о вечном мучении идолопоклонников и нескончаемом блаженстве верующих христиан в Царстве Небесном. Слушая обо всем этом, Варвара ощущала сладость в сердце, пламенела любовью ко Христу и желала принять крещение. Случилось в то время одному пресвитеру придти в Илиополь под видом купца. Узнав о нем, Варвара пригласила его к себе и тайно научилась от него познанию Единого Создателя всего и Вседержителя Бога и вере в Господа нашего Иисуса Христа, чего издавна горячо желала. Пресвитер, изложив ей все тайны святой веры, крестил ее во Имя Отца и Сына и Святого Духа и, наставив ее, удалился в свою страну. Просвещенная крещением, святая Варвара воспламенилась еще большею любовью к Богу, и подвизалась в посте и молитве день и ночь, служа Господу своему, Ему же уневестилась, давши обет сохранять в непорочности свое девство.
Тем временем производилась, согласно приказанию Диоскора, постройка бани. Однажды святая Варвара сошла с своей башни посмотреть на постройку, и увидев в бане два окна, спросила рабочих.
— Зачем вы устроили только два окна? Не лучше ли сделать три окна? Тогда и стена будет красивее, и баня светлее.
Работники отвечали:
— Так велел нам отец твой, чтобы мы устроили на юг два окна.
Но Варвара настоятельно требовала, чтобы они устроили три окна (во образ Святой Троицы). И когда они не хотели этого сделать, боясь ее отца, она сказала им:
— Я заступлюсь за вас перед отцом и отвечаю за вас, а вы сделайте то, что я вам приказываю.
Тогда рабочие, по ее желанию, сделали в бане третье окно. Была там, как сказано, купальня, при которой баня и строилась. Купальня эта обложена была тесаными мраморными камнями. Святая Варвара, придя однажды к этой купальне и воззрев на восток, начертала перстом на мраморе изображение святого креста, которое так ясно отпечатлелось на камне, как бы выбито было железом. Кроме того, у той же бани, также на камне, отпечатлелся и след девической ноги ее, из следа этого стала истекать вода, и впоследствии здесь было много исцелений приходящим с верой[4].
Прохаживаясь однажды по палатам своего отца, святая Варвара увидела богов его, бездушных идолов, стоявших на почетном месте, и глубоко вздохнула о погибели душ тех людей, которые служат идолам. Затем она оплевала лица идолов, говоря:
— Да будут подобны вам все, кто вам поклоняется и от вас, бездушных, ожидает помощи!
Сказав это, она взошла на свою башню. Там она, по обычаю, предалась молитве и посту, всем умом своим углубляясь в богомыслие.
Между тем отец ее возвратился из путешествия. Осматривая домашние постройки, он подошел к вновь выстроенной бане и, увидев в стене ее три окна, начал с гневом бранить слуг и рабочих, зачем они ослушались его приказания и сделали не два, а три окна. Те отвечали:
— Не наша была на то воля, но — твоей дочери Варвары, она нам приказала устроить три окна, хотя мы того не желали.
Диоскор тотчас призвал Варвару и спросил ее:
— Зачем ты велела устроить в бане третье окно? — Она отвечала:
— Три лучше, чем два, ибо ты, отец мой, приказал сделать два окна в соответствие, как мне думается, двум светилам небесным, солнцу и луне[5], чтобы они освещали баню, а я велела сделать и третье, во образ Троичного Света, ибо у неприступного, неизреченного, незаходимого и немерцающего Света Троичного, Три Окна[6], Коими просвещается всякий человек, приходящий в мир.
Отец пришел в смущение от новых, по истине дивных, но для него непонятных, слов дочери. Приведя ее к тому месту купальни, где быль изображен на камне перстом святой Варвары крест, которого он еще не рассмотрел, Диоскор стал спрашивать ее:
— Что такое ты говоришь? Каким образом свет трех окон просвещает всякого человека?
Святая отвечала:
— Выслушай внимательно, отец мой, и пойми, что я говорю: Отец, Сын и Святой Дух, Три Лица Единого в Троице Бога, живущего во свете неприступном, просвещают и оживляют всякое дыхание. Для того я и велела устроить в бане три окна, чтобы одно из них изображало Отца, другое Сына, третье — Духа Святого, так чтобы и самые стены прославляли Имя Святой Троицы.
Затем указав рукою на крест, изображенный на мраморе, она сказала:
— Я также изобразила и знамение Сына Божия: по благоволению Отца и содействием Святого Духа, для спасения людей, воплотился Он от Пречистой Девы и волею пострадал на кресте, изображение которого ты видишь. Начертала я здесь знамение креста для того, чтобы сила крестная отгоняла отсюда всю силу бесовскую.
Это и многое другое говорила еще премудрая дева жестокосердому своему отцу о Святой Троице, о воплощении и страдании Христовом, о силе креста и прочих тайнах святой веры, — чем привела его в страшную ярость.
Диоскор воспылал гневом и, забыв естественную любовь к дочери, извлек свой меч и хотел пронзить ее, но она обратилась в бегство. С мечом в руках Диоскор погнался за ней, как волк за овцою. Он уже настигал непорочную агницу Христову, в то время как путь неожиданно заградила ей каменная гора. Святая не знала, куда убежать от руки и меча отца, или лучше сказать — мучителя своего; она имела одно только прибежище — Бога, у которого и просила помощи и защиты, возведя к Нему душевные и телесные очи. Всевышний скоро услышал рабу Свою и предварил ее Своею помощью, повелев каменной горе рассесться перед нею надвое, как некогда перед первомученицей Феклой, когда она бежала от развратников[7]. Святая дева Варвара скрылась в образовавшуюся расселину, и тотчас скала сомкнулась за нею, дав святой свободный путь на верх горы. Поднявшись туда, она скрылась там в одной пещере. Жестокий и упорный Диоскор, не видя перед собою бегущей дочери, удивился. Недоумевая, каким образом она скрылась из глаз его, он искал ее старательно долгое время. Обходя гору и разыскивая Варвару, увидал он на горе двух пастухов, пасущих стада овец. Пастухи эти видели, как святая Варвара поднялась на гору и скрылась в пещере. Подойдя к ним, Диоскор спросил, не видали ли они бежавшей дочери его. Один из пастухов, человек сострадательный, видя, что Диоскор исполнен гнева, не захотел выдать неповинную девицу и сказал:
— Я не видал ее.
Но другой, молча, указал рукою на то место, где святая скрывалась. Диоскор устремился туда, а пастуха, который выдал святую, постигла на том же месте казнь Божия: сам он превратился в каменный столп, а овцы его — в саранчу.
Найдя в пещере свою дочь, Диоскор стал безжалостно бить ее, бросив ее на землю, он топтал ее ногами и, схватив за волосы, потащил к своему дому. Затем он заключил ее в тесной, темной хижине, запер двери и окна, приложил печать, поставил стражу, и морил заключенную голодом и жаждою. После того, Диоскор отправился к правителю той страны Мартиану и рассказал ему все о своей дочери и поведал, что она отвергает их богов и верует в Распятого.
Диоскор просил правителя, чтобы тот, угрозою различных мучений, склонил ее к вере отца. Затем он вывел святую из заключения, привел к правителю и отдал в его руки, говоря:
— Я отрекаюсь от нее, потому что она отвергает богов моих, и если она не обратится к нам снова и не поклонится им со мною вместе, то не будет мне дочерью, а я не буду ей отцом: мучай ее, державный правитель, как будет угодно твоей воле.
Увидев перед собою девицу, правитель удивился необычайной ее красоте и стал говорить с ней кротко и ласково, восхваляя красоту и благородство ее. Он увещевал ее не отступать от древних отеческих законов и не противиться воле отца, но поклониться богам и во всем слушаться своего родителя, чтобы не лишиться права получить в наследство все его имение. Но святая Варвара, изобличив мудрою речью тщету языческих богов, исповедывала и прославляла Имя Иисуса Христа и отрекалась от всей суеты земной, богатства и мирских утех, стремясь к благам небесным. Правитель все еще продолжал убеждать ее не бесчестить своего рода и не губить прекрасной и цветущей юности своей. Наконец, он сказал ей:
— Пожалей себя, прекрасная дева, и поспеши с усердием принести вместе с нами жертву богам, ибо я милосерд к тебе и хочу пощадить тебя, не желая предать такую красоту на муки и раны, если же не послушаешься меня и не покоришься, то заставишь меня, хотя бы против моей воли, жестоко тебя мучить.
Святая Варвара отвечала:
— Я всегда приношу Богу моему жертву хвалы и хочу сама быть Ему жертвою, ибо Он Един есть Истинный Бог, Творец неба и земли и всего, что на них, а твои боги — ничто и ничего не создали, как бездушные и бездейственные, они сами — дело рук человеческих, как говорит пророк Божий: «А их идолы — серебро и золото, дело рук человеческих. Ибо все боги народов — идолы, а Господь небеса сотворил» (Пс. 113:12; Пс. 95:5). Эти пророческие слова я признаю и верую в Единого Бога, Создателя всего, а о ваших богах исповедую то, что они ложны и что напрасна ваша надежда на них.
Разгневанный такими словами святой Варвары, правитель тотчас повелел обнажить ее. Это первое мучение — стоять нагою перед глазами многих мужей, без стыда и упорно смотрящих на обнаженное девственное тело, — было для целомудренной и чистой девы страданием более тяжким, чем самые раны. Затем мучитель велел положить ее на землю и сильно бить воловьими жилами долгое время, и земля обагрилась ее кровью. Прекратив, по приказанию правителя, бичевание, мучители стали, усиливая ее страдания, тереть раны святой девы власяницею и острыми черепками. Однако все эти мучения, устремившиеся сильнее бури и ветра на храм юного и слабого девического тела, не поколебали крепкой в вере мученицы Варвары, ибо вера была основана на камне — Христе Господе, ради Коего она с радостью терпела такие тяжкие страдания.
После того правитель велел заключить ее в темницу, пока не придумает для нее самых жестоких мучений. Еле живая от тяжких истязаний, святая Варвара со слезами молилась в темнице возлюбленному Жениху своему, Христу Богу, чтобы Он не оставил ее в таких тяжких страданиях, и говорила словами Давида: «Не оставь меня, Господи, Боже мой! Не удаляйся от меня. Поспеши на помощь мне, Господи, спаситель мой!» (Пс. 37:22–23). Когда она так молилась, в полночь озарил ее великий свет; страх и вместе радость ощутила святая в сердце своем: к ней приближался Нетленный Жених ее, желая посетить Свою невесту. И вот Сам Царь Славы явился ей в неизреченной славе. О, как возрадовалась она духом и какую почувствовала на сердце сладость, когда увидела Его! Господь же, с любовью взирая на нее, сказал ей Своими сладчайшими устами:
— Дерзай, невеста Моя, и не бойся, ибо Я с тобою, Я охраняю тебя, Я взираю на подвиг твой и облегчаю твои болезни. За твои страдания Я уготовляю тебе в Моем небесном чертоге вечную награду, итак, претерпи до конца, чтобы вскоре насладиться вечными благами в Царствии Моем!
Внимая словесам Господа Христа, святая Варвара, как воск от огня, таяла от желания соединиться с Богом и, как река во время разлива, была преисполнена любовью к Нему, Утешив возлюбленную невесту Свою Варвару и усладив ее Своею любовью, Сладчайший Иисус исцелил ее и от ран, так что не осталось и следа их на ее теле. После того Он стал невидим, оставив ее в неизреченной духовной радости. И пребывала святая Варвара в темнице, как бы на небе, пылая, подобно серафимам, любовью к Богу, славословя Его сердцем и устами и воздавая благодарение Господу за то, что Он не презрел, но посетил рабу Свою, страждущую ради Имени Его.
Жила в том городе некая жена, по имени Иулиания, верующая во Христа и богобоязненная. С той поры, как святая Варвара была схвачена мучителями, Иулиания следила за нею издалека и смотрела на ее страдания, а когда святая была брошена в темницу, приникла к окну темницы, удивляясь тому, что такая юная дева, в самом расцвете юности и красоты, презрела отца своего, весь род, богатство и все блага и утехи мира, и не пощадила своей жизни, но с усердием положила ее за Христа. Видя же, что Христос исцелил святую Варвару от ран, она пожелала и сама пострадать за Него, и стала приготовляться к такому подвигу, молясь Подвигоположнику Иисусу Христу, чтобы Он послал ей терпение в страданиях. С наступлением дня, святая Варвара была выведена из темницы на нечестивый суд для нового истязания; Иулиания издали следовала за нею. Когда святая Варвара стала перед правителем, он и бывшие с ним с изумлением увидели, что дева совершенно здорова, светла лицом и прекрасна еще больше, чем прежде, а на теле ее нет никаких следов понесенных ею ран. При виде этого, правитель сказал:
— Видишь ли, девица, как заботятся о тебе наши боги? Вчера ты была жестоко истерзана и изнемогала от страданий, а ныне они совершенно тебя исцелили и даровали тебе здравие. Будь же благодарна за такое их благодеяние — поклонись им и принеси жертвы.
Святая отвечала:
— Что ты говоришь, правитель, будто исцелили меня твои боги, которые сами слепы, немы и бесчувственны. Они не могут даровать ни слепым прозрения, ни немым слова, ни глухим — слух, ни хромым — способность ходить, они не могут исцелять больных, ни воскрешать мертвых: как же могли они исцелить меня, и за что им поклоняться? Исцелил меня Иисус Христос, Бог мой, Который врачует всякие болезни и мертвым подает жизнь, Ему я с благодарностью поклоняюсь и себя приношу Ему в жертву. Но ум твой ослеплен, и ты не можешь видеть Сего Божественного Целителя и недостоин того.
Такая речь святой мученицы привела правителя в ярость: он приказал повесить мученицу на дереве, строгать тело ее железными когтями, опалять горящими свечами ребра ее и бить по голове молотом. Святая Варвара претерпевала мужественно все эти страдания. От таких мучений невозможно было бы остаться в живых не только ей, юной отроковице, но даже и сильному мужу, но агницу Христову укрепляла невидимо сила Божия.
В толпе народа, смотревшего на мучения святой Варвары, стояла и Иулиания. Взирая на великое страдание святой Варвары, Иулиания не могла удержаться от слез и сильно плакала. Исполнившись ревности, она возвысила голос из народа и начала обличать немилосердного правителя в бесчеловечном мучительстве и хулить языческих богов. Тотчас она была схвачена и на вопрос о том, какой она веры, объявила, что она — христианка. Тогда правитель повелел мучить ее так же, как Варвару. Иулиания была повешена вместе с Варварою, и ее строгали железными гребнями. А святая великомученица Варвара, видя сие и испытывая сама мучения, возвела взор свой горе, к Богу, и молилась:
— Боже, испытующий сердца человеческие, Ты знаешь, что я всю себя принесла Тебе в жертву и отдала себя во власть Твоей всесильной Десницы, стремясь к Тебе и любя Твои святые заповеди. Не оставь меня, Господи, но милостиво призрев на меня и на сострадальницу мою Иулианию, укрепи нас обеих и дай нам силы совершить настоящий подвиг: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мф. 26:41; Мк. 14:38).
Так молилась святая, и небесная помощь к мужественному терпению страданий невидимо подавалась мученицам. После сего мучитель велел отрезать у обеих сосцы. Когда это было исполнено и страдание мучениц усилилось, святая Варвара, снова возведя очи к Врачу и Целителю своему, возопила: «Святого не отними от нас, возврати нам, Господи, радость спасения Твоего, и Духом владычественным утверди нас в любви Твоей!» (Пс. 50:13–14).
После таких мучений, правитель велел отвести святую Иулианию в темницу, а святую Варвару, для большого посрамления ее, водить нагою по городу, с издевательствами и побоями. Святая дева Варвара, покрываясь стыдом, как бы одеждою, возопила к возлюбленному Жениху своему Христу Богу:
— Боже, одевающий небо облаками и землю мглою, как пеленами, повивающий[8], Ты — Сам, Царь, покрой наготу мою и страдание великомученицы Варвары, сотвори, чтобы очи нечестивых не видели тела моего и чтобы не до конца была осмеяна раба Твоя!
Господь Иисус Христос, взиравший свыше со всеми Своими святыми ангелами на подвиг рабы Своей, тотчас поспешил к ней на помощь и послал к ней светлого ангела с светозарною одеждою, покрыть наготу святой мученицы. После того нечестивые не могли уже больше видеть обнаженного тела мученицы, и она обратно была приведена к мучителю. После нее водили по городу, также нагою, святую Иулианию. Наконец, мучитель, видя, что не может отвратить их от любви ко Христу и склонить к идолопоклонству, осудил обеих на усечение мечом.
Диоскор, жестокосердый отец Варвары, так ожесточен был от диавола, что не только не поскорбел, при виде великих мучений своей дочери, но и не постыдился даже быть ее палачом. Схватив свою дочь и держа в руке обнаженный меч, Диоскор повлек ее к месту казни, которое было назначено на одной горе, за городом, а один из воинов вел за ними святую Иулианию. Когда они шли, святая Варвара так молилась Богу:
— Безначальный Боже, простерший небо, как покров, и основавший на водах землю, повелевающий солнцу Своему сиять на благих и злых и изливающий дождь на праведных и неправедных[9], услышь и ныне молящуюся Тебе рабу Твою, услышь, о Царь, и подай благодать Свою всякому человеку, который будет вспоминать меня и мои страдания, да не приблизится к нему внезапная болезнь и да не похитит его нечаянная смерть, ибо Ты знаешь, Господи, что мы — плоть и кровь и творение пречистых рук Твоих.
Когда она так молилась, послышался с неба голос, призывавший ее с Иулианией в горные селения и обещавший ей исполнение просимого. И шли на смерть обе мученицы, Варвара и Иулиания, с великою радостью, желая скорее разрешиться от тела и предстать пред Господом. Дойдя до назначенного места, агница Христова Варвара склонила под меч свою голову и была усечена руками немилосердного своего отца и исполнилось сказанное в Писании: «предаст на смерть отец дитя» (Мф. 10:21; Мк. 13:12). Святую же Иулианию обезглавил воин. Так совершили они свой подвиг[10]. Святые души их радостно отошли к своему Жениху-Христу, встреченные ангелами и с любовью принятые Самим Владыкою. Диоскора и правителя Мартиана внезапно постигла казнь Божия. Тотчас по совершении казни тот и другой были убиты грозою, и тела их молния сожгла в пепел.
В том городе жил один благочестивый человек, по имени Галентиан. Взяв честные мощи святых мучениц, он принес их в город, похоронил с подобающею честью и устроил над ними церковь, в которой много было исцелений от мощей святых мучениц, молитвами и благодатью Отца и Сына и Святого Духа, Единого в Троице Бога. Ему же слава во веки. Аминь.
Тропарь, глас 8:
Варвару святую почтим: вражия бо сети сокруши, и яко птица избавися от них, помощию и оружием Креста, всечестная.
Кондак, глас 4:
В Троице благочестно певаемому, последовавши Богу, страстотерпице, идольская притупила еси чтилища: посреде же подвига страдальчествующи, Варваро, мучителей прещения не устрашилася еси мужемудренная, велегласно поющи присно: Троицу чту, едино Божество.
Святитель Димитрий Ростовский
[1] Здесь разумеется Максимиан Галерий, зять и соправитель императора Диоклитиана в восточной половине Римской империи и затем его преемник с 305 по 311 г.
[2] Здесь разумеется Илиополь Финикийский, к северу от Палестины, в Келесирии, в нынешней Сирийской области Азиатской Турции, в глубокой древности бывший главным местом почитания языческого финикийского бога Ваала и центральным пунктом для всего восточного язычества, но в конце IV в. ставший рассадником христианства; впоследствии город этот был постепенно разрушен.
[3] Псаломское изречение Ср. Пс 101:8
[4] И баня с тремя окнами, строенными во образ Святой Троицы, и мраморный камень при источнике с изображением креста, и след ног святой Варвары — все это сохранялось в целости до времен Симеона Метафраста, который, после Иоанна Дамаскина, описал страдания сей святой мученицы. В своей истории он говорит об этом так: «До сего дня существует сей источник, исцеляющий всякие болезни у христолюбивых людей, если бы кто захотел сравнить его со струями Иордана или источником Силоамским, или с Вифездою, тот не погрешил бы против истины, ибо и в этом источнике одинаково много чудес совершает сила Христова».
[5] Финикияне главным образом обоготворяли светила небесные. Главными божествами своими они признавали Ваала, или Молоха, в лице которого обоготворяли солнце, и Астарту, в лице которой обоготворяли луну.
[6] Разумеются Три Ипостаси или Лица Единого, в Троице славимого Бога.
[7] Память первомученицы Феклы празднуется 24 сентября.
[8] Выражения, заимствованные из Св. Писания: ср. Пс. 146:9; Иов 38:10.
[9] Выражения Св. Писания: ср. Пс. 103:2; 135:6; Мф.5:45.
[10] Блаженная кончина св. великомученицы Варвары и Иулиании последовала в 306 г.