Составлено архиепископом Черниговским Филаретом (Гумилевским).
Истинно-чудное проявление христианской нравственной силы представляет собою страдание святых мучениц Софии и малолетних дочерей ее Веры, Надежды и Любови.
С одной стороны поражает духовная зрелость детей, которые в таком раннем возрасте (старшей из них было 12 лет, а младшей – 9) уже настолько проникнуты были христианским чувством, настолько тверды тою силою, которою оно действует в немощи человеческой, что не поколебались перед страшнейшими пытками, способными устрашить даже окрепших, возмужалых людей, чему и бывали примеры в разные времена, в лице несчастных, недостаточно воодушевленных своими убеждениями…
Не менее поражает с другой стороны и твердость матери, не отступившей перед истязаниями своих детей даже до смерти их, когда представляешь себе всю глубину несравнимого ни с какими человеческими чувствами – чувства материнской любви к детям.
Кто может измерить всю боль сердечную матери, естественно преисполненной жалости к своим детям, при зрелище страданий и смерти всех Ея детей… Она неизмерима. Между тем, и она уступает беспредельной глубине чувства любви ко Христу, когда сердце познало Его, и предалось Ему, и наполнилось Его сладким и владычественным присутствием, управляющим с тех пор всеми его движениями, внушающим ему всякое благое разумение и укрепляющим это сердце непреодолимою твердостью.
В этой-то истинной любви к Богу – Христу – Духу Святому и объяснение чудной красоты, и высоты, и силы душевной, проявленной немощными существами, в немощи которых и могла совершиться сила Божия, потому что они возлюбили Его.
Каким же путем, в применении к житейским условиям, выросла эта сила, сокрушившая все земные испытания?
София была не по имени только, а по делам христианка, стало быть, преисполнена благочестия, выражавшегося в добрых делах, примером которых и воспитала она детей своих. Что они видели, тем и наполнились; какою пищею питались души их, из того и образовались, и, возрастая при матери – истинной христианке, и сами сделались истинными христианками с самого юного возраста.
И когда их мать вдова, жившая в Риме, была потребована вместе с ними на суд во время гонения на христиан около 137-го года, то они оказались, несмотря на их молодые годы, уже созревшими для высшего духовного подвига; в них уже была любовь к Богу, которая не могла их допустить отречься от Него; в них была вера, что земные страдания – ничто в сравнении с вечным счастием, которое ожидает пострадавших ради любви своей к Богу; в них была надежда, что Бог им поможет в страшном испытании силою Своею. Мать их, не расточившая праздно дорогого времени, не пропустившая ни одной минуты для внушения детям спасительных истин, успела рано воспитать в них сосуд драгоценный, готовый для восприятия славного венца мученического.
- "Господи!, не оставь нас, но Сам помоги нам не устрашиться мук, не устрашиться смерти! Помоги нам, Спаситель наш, не отступить от Тебя!" – взывали молитвенно эти будущие подвижницы, призванные на суд гонителями Христа. И, помолясь, спокойно пошли, предав себя в волю Того, Кто не велел бояться убивающих тело, но душу убить не могущих…
На суде, на вопрос о происхождении и о вере Софии, она безбоязненно отвечала, что она – раба Христова, неисповедимому имени Которого должны поклоняться все сотворенные Им на земле… И детей моих, – продолжала она, – обручила я Богу Христу, чтобы сохранили они нетленную свою чистоту – для нетленного Жениха, Сына Божьего"…
Отведенная с детьми своими к одной язычнице, именем Палладии, которой поручено было убедить ее не жертвовать детьми и счастием их ради веры в распятого Христа, София три дня, предоставленные ей до нового суда, провела в молитве и увещании детей своих быть готовыми к мученическому подвигу.
- Дети мои дорогие! – говорила она своим дочерям, – вот, настало теперь время подвига нашего ради Иисуса Христа. Не устрашитесь пострадать за Него и лишиться временной жизни ради вечной жизни в Царстве Его! Не бойтесь, если будут истязать ваши тела: Бог исцелит ваши раны и даст вам нетленную красоту… Не прельститесь также, если вам будут обещать богатые дары и всякие почести земные. Все это исчезает, как дым, как пыль разметается ветром и увядает, как трава. Вечны одни только Божии дары. Не бойтесь никакого зла: Бог не отступит от вас, Он Сам обещал верующим в Него, что скорее мать забудет дитя, чем Он забудет Своих людей. О дети, вспомните, что я в страданиях родила вас, в трудах воспитала вас, вспомните, как я учила вас любви и страху Божию, и утешьте старость мою твердым исповеданием Христа. Тогда возвеличится душа моя, когда увижу детей моих умирающими ради Господа нашего!
Глубоко прониклись души христианских девочек этим увещанием их матери; как-бы запечатлело оно воспитание, данное им ею, и дивно-прекрасным плодом расцвели внезапно семена, с детства посеянные матерью в сердцах их.
Когда снова призваны они были на суд, то неустрашимо исповедали веру свою во Христа, не отреклись от этой веры ради обещанных им всевозможных радостей земных, не отступили перед страшными муками и одна вслед за другою – старшая – Вера, вторая – Надежда, младшая – Любовь, убеждая друг друга и ободряемые матерью, перенесли и поджигание на раскаленной железной решетке, и горение в кипящей смоле, и строгание острым железом, и пригвождение к колесу, и биение палками, так что израненное тело распадалось кусками… И, оставшись ради проявления славы Господней невредимыми среди всех этих мучений, были наконец усечены мечем.
Какою же болью должны были отзываться в сердце Софии все эти лютые муки, которыми в ее глазах терзали ее детей… Для выражения той боли нет слов на языке человеческом. Нет слов и для выражения того неземного утешения, которое могло преодолевать такую боль…
И вот, София перенесла мучения и смерть своих детей. Ее же и не подвергали иному испытанию, может быть, по жестокому расчету, что оставив ей жизнь, оставляли ей и безысходное горе о потере детей… Ведь язычникам не понять было ее христианского утешения…
Но Сам Господь скоро всецело утешил пострадавшую за Него если не плотию, то сердцем Софию. Похоронив детей своих в одной могиле, она неотступно в молитве пребывала на ней и в третий день успокоилась вечным сном, соединившим ее с детьми в Царстве Бога тою любовию, которою она сама возлюбила и детей своих научила любить Его…
Мощи свв. мучениц были в 777г. отпущены папою Адрианом епископу Страсбургскому Ремигию в Эльзас, где в церкви Эшо и показывается каменный гроб их.