Священномученик митрополит Серафим (Чичагов)

Среди мучеников Русской Православной Церкви XX века видное место занимает священномученик митрополит Серафим (в миру – Леонид Михайлович Чичагов). Родовитый русский аристократ и блестящий гвардейский офицер, благочестивый православный мирянин и вдохновенный приходский пастырь, ревностный монастырский игумен и строгий епархиальный архиерей, - такой запечатлелась в русской церковной и гражданской истории замечательная личность святителя Серафима. В историю русской святости митрополит Серафим вошел, прежде всего, как мужественный исповедник и величественный священномученик, сочетавший эти два подвижнических служения и своей праведной жизни.

Семья владыки Серафима принадлежала к одному из наиболее знаменитых дворянских родов Костромской губернии, который восходит по литературным источникам к XV веку. Среди выдающихся предков святителя Серафима – блестящий екатерининский вельможа, знаменитый мореплаватель, адмирал В.Я. Чичагов (1726-1809), посвятивший свою жизнь исследованиям Северного Ледовитого океана, и российский морской министр адмирал П.В. Чичагов (1767-1849), ставший одним из известнейших военных и государственных деятелей Александровской эпохи. Подобно своим предкам, святитель Серафим начал свое служение как служение Царю и Отечеству на поле брани, и именно этот подвиг воина стал для него, как и для его предков, первым опытом самоотверженного служения Богу и ближнему в миру.

Отроком Леонид Чичагов поступил в 1870 году в Пажеский Его Императорского Величества корпус (самое аристократическое заведение того времени) с причислением к пажам Высочайшего двора. Годы пребывания в Пажеском корпусе дали возможность Леониду Чичагову получить фундаментальное военное и общее образование.

Окончив по 1-му разряду старший специальный класс Пажеского корпуса, 4 августа 1875 года Леонид Чичагов был произведен в подпоручики и в сентябре того же года направлен для прохождения службы на Первую Его Величества батарею гвардейской конно-артиллерийской бригады. Начавшаяся в 1877 году и сопровождавшаяся подъемом патриотического чувства русско-турецкая война уже летом 1877 года привела гвардейского офицера Л.М. Чичагова в действующую русскую армию на Балканах и вместе с тем явилась серьезным жизненным испытанием для будущего святителя. Оказавшись участником почти всех основных событий этой войны, Л.М. Чичагов неоднократно проявлял высокий личный героизм. Он был произведен на поле брани в чин гвардии поручика и отмечен многими боевыми наградами.

Промысел Божий, хранивший поручика Л.М. Чичагова от смерти и ранений, привел его вскоре после возвращения в Санкт-Петербург в 1878 году к встрече с великим пастырем Русской Православной Церкви, святым праведным Иоанном Кронштадским. Отец Иоанн дал ответы на духовные вопросы молодого офицера и стал для него на все последующие годы непререкаемым духовным авторитетом. С того времени все жизненно важные решения Леонид Михайлович принимал только по благословению святого праведного Иоанна Кронштадского.

8 апреля 1879 года Леонид Михайлович Чичагов вступил в брак с дочерью камергера Двора Его Императорского Величества Наталией Николаевной Дохтуровой. С самого начала этот блестящий брак, породнивший две известные аристократические фамилии (Наталия Николаевна была внучатой племянницей героя Отечественной войны 1812 года генерала Дмитрия Сергеевича Дохтурова), весьма отличался от многих великосветских браков.

Военная карьера Л.М. Чичагова складывалась успешно и в мирное время. Получив в апреле 1881 года чин гвардии штабс-капитана, Леонид Михайлович мог рассчитывать на дальнейшее продвижение по службе. Однако стремление направить все силы на служение Богу и ближним вне военной сферы все более говорило в нем.

Научившись еще на войне глубоко сопереживать страданиям раненных воинов, Л.М. Чичагов поставил перед собой задачу овладеть медицинскими знаниями для оказания помощи ближним. Итогом многолетней медицинской практики Л.М. Чичагова явилась разработанная им и испытанная в жизни система лечения больного организма лекарствами растительного происхождения. Изложение этой системы было сделано в двух томах фундаментального труда – «Медицинских беседах».

В это же время Л.М. Чичагов начал и систематические богословские занятия. Так, не получивший даже семинарского образования офицер превратился в энциклопедически образованного богослова. Его богословский авторитет со временем был признан всей Русской Православной Церковью. Промысл Божий неуклонно вел Л.М. Чичагова к подготовленному всей его предшествующей жизнью намерению – принять священный сан, ибо тогда он получал возможность не только до конца исполнить волю Божию, явленную ему пока еще прикровенно, но и отдать на благо Церкви многие свои таланты.

15 апреля 1890 года Высочайшим указом Л.М. Чичагов был уволен в отставку в звании гвардии штабс-капитана и менее чем через год, с учетом высоких наград за прошлую безупречную службу – десяти российских и иностранных орденов, - был произведен в чин полковника.

В 1891 году после выхода Л.М. Чичагова в отставку его семья переехала в Москву. Именно здесь, под сенью московских святынь, Леонид Михайлович начал с благоговением готовиться к принятию священнического сана. 26 февраля 1893 года в московском Синодальном храме Двунадесяти (Двенадцати) апостолов в Кремле Леонид Михайлович Чичагов был рукоположен в диакона. Пресвитерская хиротония (рукоположение во пресвитера) была совершена через два дня, 28 февраля, в той же церкви. 37-летний священник Леонид Чичагов должен был постепенно вступать на очень сложную, но занимавшую все его помыслы стезю служения приходского пастыря, однако ему пришлось принять на себя бремя обязанностей ктитора и благотворителя храма, какового уже многие годы не было, ибо в храме размещалась Синодальная ризница, и в нем отец Леонид, тем не менее, должен был начать свое служение. Добившись разрешения на перенесение ризницы из храма Святого апостола Филиппа в помещения Мироварной палаты и сделав в этом храме основательный ремонт, отец Леонид смог начать в нем служение лишь в ноябре 1893 года.

Первые награды, полученные отцом Леонидом на поприще священнического служения, - набедренник и скуфья – были даны именно «за усердную заботу об украшении придельной церкви во имя апостола Филиппа, что при Синодальной церкви Двенадцати апостолов в Кремле».

Как историограф Царя-Освободителя и участник войны он был приглашен на торжества по случаю закладки в Московском Кремле памятника Императору Александру II в 1893 году.

Испытания первого года священнослужения усугубились для отца Леонида неожиданной тяжелой болезни супруги, матушки Наталии. Болезнь привела ее в 1895 году к безвременной кончине, лишившей матери четырех дочерей, старшей из которых было 15, а младшей – 9 лет. Отец Леонид доставил тело почившей супруги в Дивеево и похоронил на монастырском кладбище. Вскоре над могилой была возведена часовня, а рядом отец Леонид приготовил место для своего погребения, которому, впрочем, здесь так и не суждено было состояться.

14 февраля 1896 года священник Леонид Чичагов был перемещен к церкви святителя Николая в Старом Ваганькове, которая окормляла артиллерийские части, заведения и учреждения Московского военного округа. Он со смирением исполнял возлагавшиеся на него послушания, позволившие ему познать нелегкую долю русского приходского духовенства.

Подчеркнутая обращенность к молитве неизбежно влекла отца Леонида в стены монастыря. Тем более что уже несколько лет одним из важнейших послушаний в своей жизни он считал составление «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», открывшей ему не только историю одной из замечательнейших женских обителей Русской Православной Церкви, но и монашеские подвиги одного из великих подвижников Святой Руси – преподобного Серафима Саровского.

Весна 1898 года стала временем принятия отцом Леонидом окончательного решения о своей будущей судьбе. Он составляет несколько повзрослевших после кончины матери четырех дочерей на попечение доверенных лиц и 30 апреля 1898 года освобождается от приходского служения. Летом того же года, после монашеского пострига, отца Леонида принимают в число братии Свято-Троице-Сергиевой лавры. Особое значение для него имело наречение ему при совершении пострига в мантию 14 августа 1898 года имени Серафим.

Вся жизнь священномученика митрополита Серафима была направлена на исполнение послушаний, налагаемых на монаха, восходящего по ступеням иерархической лестницы: иеромонах, архимандрит, епископ, архиепископ, митрополит. Он трудился во многих местах, и везде его деятельность оставила свой след.

В 1899 году в судьбе иеромонаха Серафима, сумевшего и в это нелегкое для него время обогатить церковную литературу замечательным летописным очерком «Зосимова пустынь во имя Смоленской Божией Матери», произошла перемена. Указом Святейшего Синода от 14 августа 1899 года он был назначен настоятелем Суздальского Спасо-Евфимиева монастыря с последующим возведением в сан архимандрита.

Архимандрит Серафим находил время и силы не только для того, чтобы успешно нести свое настоятельское послушание, но и подготовить канонизацию великого подвижника Русской земли преподобного Серафима Саровского, много потрудившись для этого.

Второе издание в 1903 году написанной архимандритом Серафимом «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» (первое издание вышло в 1896 году) имело особое значение для прославления преподобного Серафима Саровского, ибо открывалось перед всей Россией величие благодатных даров преподобного, отобразившихся чудесным образом в жизни его многочисленных духовных чад. В июле 1903 года в Сарове архимандрит Серафим принял активное участие в различных торжественных мероприятиях, проведенных в связи с канонизацией преподобного Серафима Саровского. Он составил церемониал торжественного открытия мощей преподобного, произнес слово в день его прославления, написал его «Житие», издал к торжествам «Краткое житие».

В 1903 году в связи с предстоящим 500-летием со дня кончины небесного покровителя монашеской обители, где настоятельствовал архимандрит Серафим, преподобного Евфимия Суздальского, отцу Серафиму довелось составить его житие. 14 февраля 1904 года архимандрит Серафим был назначен настоятелем Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря (в Московской епархии). Находясь на этом послушании всего лишь один год, архимандрит Серафим за это недолгое время отреставрировал знаменитый Воскресенский собор.

28 апреля 1905 года в Успенском соборе Московского Кремля митрополит Московский и Коломенский Владимир (Богоявленский), викарий Московской епархии епископ Дмитровский Трифон (Туркестанов) и епископ Можайский Серафим (Голубятников) совершили хиротонию архимандрита Серафима во епископа Сухумского. Уже первая кафедра святителя Серафима – на древней православной Иверской земле – оказалась для него местом испытаний в связи с революционной смутой, начавшейся в России. С того времени и до конца его дней архиерейское служение святителя Серафима было неразрывно связано с мужественным стоянием за чистоту православной веры и единство Русской Церкви, и этот подвиг священномученик Серафим, сам в прошлом воин и наследник воинской славы своих доблестных предков, совершал теперь как воин Христов на поле духовной брани.

6 февраля 1906 года, в самый разгар смуты, охватившей тогда Россию, епископ Серафим был назначен на Орловскую кафедру. Орловская губерния подверглась сильнейшему разгрому: множество помещичьих усадеб было сожжено, разграблено, сельская молодежь, пьянствуя по ночам, обкрадывала амбары, кидала в окна священнических домов камни, разрушала и сами дома. Обстановка усугублялась тем, что местные власти были в растерянности, часть духовенства увлеклась новыми политическими идеями, в семинариях творились беспорядки, даже церковные старосты бастовали.

Владыка решил сам открыто выступить в городах и селах на словесную и духовную борьбу со смутой и немедленно воспользовался предложением Священного Синода от 18 ноября 1905 года о возрождении приходской жизни.

Свидетельством все возраставшего авторитета владыки Серафима, как епархиального архиерея, явилось назначение его в 1907 году присутствующим членом Святейшего Синода. Вскоре владыке Серафиму была поручена Кишиневская епархия. Положение дел там было еще сложнее, нежели в Орловской епархии ко времени прибытия туда владыки Серафима.

Тяжелым испытанием для владыки Серафима после его переезда в Кишинев стала кончина 20 декабря (ст. ст.) 1908 года святого праведного Иоанна Кронштадского. Все предшествовавшие годы он оставался духовным отцом святителя Серафима. Отеческие наставления и молитвенное предстательство святого праведного Иоанна Кронштадского в течение всего периода священнослужения владыки Серафима являлись важнейшими началами в его становлении как пастыря, а затем и архипастыря, помогали ему преодолевать многочисленные духовные искушения и житейские невзгоды, которыми бывает исполнена жизнь всякого священнослужителя.

Владыка Серафим всегда мужественно переживал утраты и скорби. Весьма показательно, что на рубеже 1908-1909 гг., пережив потери близких ему людей и оказавшись почти в полном душевном одиночестве в окраинной, приграничной епархии, владыка Серафим смог почерпнуть новые духовные силы в усердном совершении молитв и богослужений.

Трехлетняя созидательная деятельность святителя Серафима на Кишиневской кафедре не только привела к подлинному преображению епархии, но и получила самую высокую оценку как в Святейшем Синоде, так и у Государя.

И может быть, наилучшей характеристикой содеянного владыкой Серафимом в Кишиневской епархии явился Высочайший указ Государя Святейшему Синоду от 16 мая 1912 года, обращенный к епископу Серафиму: «Святительское служение Ваше, отмеченное ревностью о духовно-нравственном развитии преемственно вверявшихся Вам паств, - говорилось в Высочайшем указе, - ознаменовано особыми трудами по благоустроению Кишиневской епархии. Вашими заботами и попечением множатся в сей епархии церковные школы, усиливается проповедническая деятельность духовенства и возвышается религиозное просвещение православного населения Бессарабии. Особого внимания заслуживают труды Ваши по устройству в городе Кишиневе епархиального дома и связанных с ним просветительских и благотворительных учреждений. В изъявление монаршего благоволения к таковым заслугам Вашим Я… признал справедливым возвести Вас в сан архиепископа. Поручая себя молитвам Вашим, пребываю к Вам благосклонным. Николай».

В 1914 году Тверская епархия приняла к себе на архипастырское служение владыку Серафима, в духовной жизни которого тверские святыни имели в те годы особое значение, и который определением Святейшего Синода был назначен архиепископом Тверским и Кашинским.

Предвестием испытаний гражданской смуты для святителя, так же как и для всей России, стала начавшаяся в 1914 году Первая мировая война, на которую владыка отозвался не только как архипастырь, умевший облегчать скорби людей, пострадавших от войны, но и как бывший русский офицер, хорошо знавший нужды русских воинов, защищавших свое Отечество в кровопролитнейшей из войн, известных тогда человечеству.

В апреле 1917 года по инициативе обер-прокурора В.Н. Львова и с благословения Русской Православной Церкви стали проходить епархиальные, с участием выборных представителей, съезды, призванные рассматривать насущные вопросы епархиальной жизни и подготавливать созыв Поместного Собора. Святителем Серафимом были разработаны регламент и программа подобного съезда для возглавляемой им епархии. Но уже в процессе избрания участников съезда принципы выборов, разработанные правящим архиереем, были нарушены, в результате чего состав участников съезда приобрел характер произвольно составленного собрания, в котором значительно преобладали часто не представляющие приходы епархии миряне.

Открыв свою работу 20 апреля 1917 года, тверской епархиальный съезд принял программу работы, не только отличавшуюся от программы, утвержденной святителем Серафимом, но предполагавшую рассмотрение в качестве одного из главных вопросов съезда выходившего за пределы его компетенции вопроса о переизбрании епархиального архиерея и всего епархиального духовенства. В результате яростной агитации, которую вели противники владыки Серафима, на съезде большинством голосов его участников было принято неканоническое постановление, предлагавшее святителю Серафиму покинуть Тверскую кафедру в связи с тем, что съезд «не доверяет его церковно-общественной деятельности».

В результате этих интриг повторный епархиальный съезд незначительным большинством голосов вынес повторное неканоническое решение об изгнании владыки Серафима из Тверской епархии. Святейший Синод в это трудное для владыки Серафима время продолжал рассматривать его как единственного правящего архиерея Тверской епархии. Поэтому летом 1917 года святитель Серафим по решению Синода был включен в число членов Поместного Собора. Уже летом святитель Серафим активно включился в работу Поместного Собора, возглавив столь близкий его сердцу соборный отдел «Монастыри и монашество», который разрабатывал проекты определений и постановлений Собора, призванных создать наиболее благоприятные условия для дальнейшего развития монастырской и монашеской жизни в Русской Православной Церкви.

Однако усиление в России революционной смуты осенью 1917 года и захват власти в Петрограде большевиками возымели пагубные последствия и для развития событий в Тверской епархии. Сознавая, что большинство духовенства и мирян епархии продолжали сохранять верность святителю Серафиму, некоторые члены епархиального совета, избранного на сомнительных канонических основаниях еще в апреле 1917 года, решили прибегнуть для изгнания святителя к помощи большевистских властей в Твери, которые в это время открыто выражали свои богоборческие настроения и не скрывали ненависти к владыке Серафиму как «церковному мракобесу и черносотенному монархисту».

Желая уберечь святителя от бесчинной расправы со стороны большевиков, за несколько дней до прекращения деяний Поместного Собора, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Тихон и Священный Синод 17 сентября 1918 года успели принять на заседании Синода решение о назначении владыки Серафима на Варшавскую и Привисленскую кафедру, находившуюся на территории Польши, свободной от власти большевиков.

Так, один из самых твердых и бескомпромиссных церковных иерархов России, святитель Серафим оказался первой жертвой кощунственного сговора рясофорных вероотступников с богоборческой большевистской властью. Этот сговор впоследствии будет положен в основу борьбы обновленческого духовенства с православной церковной иерархией и на многие годы омрачит церковную жизнь России грехом доносительства и предательства.

Получив новое назначение, архиепископ Серафим со свойственной ему архипастырской ответственностью принял на себя бремя руководства епархией, разоренной войной и почти без приходского духовенства, лишенной значительной части епархиального имущества: и духовенство, и имущество во время Первой мировой войны были эвакуированы в Россию. Советское правительство отказалось удовлетворить просьбу архиепископа Серафима о его выезде вместе с подчиненным ему духовенством в Польшу.  До конца 1920 года святитель Серафим оставался за пределами своей епархии, пребывая в Черниговском скиту близ Свято-Троице-Сергиевой лавры.

Возведенный в то время Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Тихоном в сан митрополита, святитель Серафим вел переговоры с польскими дипломатами.

Весной 1921 года органами ВЧК у владыки Серафима был произведен обыск, в результате которого у него были изъяты письма главе Римско-католической церкви в Польше кардиналу Каповскому и представляющему в Варшаве интересы православного духовенства протоиерею Врублевскому. Эти письма после допроса святителя чекистами 11 мая 1921 года без всяких оснований были положены в основу совершенно фантастических обвинений владыки Серафима в том, что, оказавшись в Польше как «эмиссар российского патриархата», он будет «координировать – против русских трудящихся масс – за границей фронт низверженных российских помещиков и капиталистов под флагом дружины друзей Иисуса». В результате 24 июня святителю Серафиму был вынесен первый в его жизни официальный приговор. «Тройка» ВЧК постановила «заключить гражданина Чичагова в Архангельский концлагерь сроком на 2 года». Впрочем, находившийся под секретным наблюдением ВЧК, владыка Серафим продолжал оставаться на свободе, ожидая разрешения на отъезд в Варшавскую епархию, и был неожиданно для себя арестован лишь 21 сентября 1921 года и помещен в Таганскую тюрьму.

По просьбе дочери владыки, Наталии, 16 января 1922 года по постановлению президиума ВЧК, святитель Серафим, уже тяжело заболевший, покинул Таганскую тюрьму.

Митрополит Серафим был привлечен Святейшим Патриархом Тихоном как член Священного Синода к решению вопросов, подлежащих ведению высшего церковного руководства. Но для большевистской власти присутствие владыки Серафима в Синоде было весьма нежелательным, поскольку в то время они готовили арест Патриарха и планировали захват высшего церковного управления своими ставленниками из числа обновленческого духовенства. Поэтому судебная коллегия ГПУ под председательством Уншлихта 25 апреля 1922 года приговорила митрополита Серафима к ссылке в Архангельскую область.

Лишенный архипастырской кафедры и томившийся в суровой северной ссылке, святитель Серафим продолжал оставаться отзывчивым архипастырем: он не только молился о своих многочисленных духовных чадах, но и наставлял их в своих письмах даже тогда, когда его собственные испытания и скорби казались неодолимыми.

Проведя около года в архангельской ссылке, митрополит Серафим вернулся в Москву. В связи с пребыванием Святейшего Патриарха Тихона под арестом и временным захватом обновленцами высшего церковного управления Москва переживала период внутрицерковной смуты. Владыка Серафим временно отошел от активной церковной деятельности, поддерживая молитвенно-евхаристическое общение с духовенством и братией Свято-Данилова монастыря.

Однако 16 апреля 1924 года он вновь был арестован по указанию ГПУ, вменявшего ему в вину организацию прославления преподобного Серафима Саровского в 1903 году. Следствие по делу святителя Серафима, оказавшегося в Бутырской тюрьме, продолжалось уже около месяца, когда в мае 1924 года Святейший Патриарх Тихон подал в ОГПУ ходатайство об освобождении 68-летнего митрополита:



Проигнорированное сначала, это ходатайство через два месяца все же способствовало освобождению святителя. Тем не менее, по требованию властей ему вскоре пришлось покинуть Москву.

Отвергнутый настоятельницей Серафимо-Дивеевской обители, близ которой святитель Серафим надеялся найти свой последний покой (и эту надежду он питал тридцать с лишним лет со времени погребения там его супруги Наталии Николаевны), он был принят вместе с дочерью Наталией (в монашестве – Серафимой) игуменией Арсенией (Добронравовой) в Воскресенский Феодоровский монастырь в 10 верстах от города Шуи. Несколько лет эта обитель была тихим пристанищем для 70-летнего святителя, почти десять лет шедшего тернистым путем исповедничества.

Но одновременно это были годы глубоких раздумий  святителя Серафима о судьбах Церкви в России и о путях его собственного служения Церкви в эпоху безвременья. На этом роковом рубеже русской церковной истории митрополит Серафим пришел к убеждению, что Православная Церковь должна открыто осуществлять свое служение России, даже лишившись покровительства православных государей.

В конце 1927 года, трогательно простившись с сестрами Воскресенского Феодоровского монастыря, владыка Серафим навсегда покинул давшую ему гостеприимное прибежище обитель, с тем, чтобы принять участие в деятельности Временного Патриаршего Священного Синода. Поддержка столь авторитетного, известного своей твердостью и бескомпромиссностью иерарха, каким являлся святитель Серафим, была чрезвычайно важна для митрополита Сергия, которого в то время его противники из числа православных архиереев все чаще упрекали за недопустимые, с их точки зрения, уступки государственной власти. И весьма показательно, что владыка Серафим был назначен постановлением заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия и Временного Патриаршего Святейшего Синода от 8 марта 1928 года в Ленинградскую епархию, где громче всех звучали упреки в адрес митрополита Сергия за уступки новой власти.

Митрополит Серафим был хорошо известен среди православных христиан бывшей российской столицы не только потому, что в его родном городе прошла яркая, светская половина его 72-летней жизни, но также потому, что после отъезда из Санкт-Петербурга в 1891 году и принятия священнического сана он все последующие годы регулярно посещал свой родной город и участвовал в его церковной жизни.

После прибытия в епархию митрополит Серафим разместился в бывших игуменских покоях Воскресенского Новодевичьего монастыря, где также расположился образованный в ноябре 1927 года Ленинградский епархиальный совет, председателем которого в 1928 году был назначен сохранявший верность митрополиту Сергию епископ Петергофский Николай (Ярушевич).

Первую в новой епархии Божественную литургию владыка Серафим совершил в дорогом его сердцу Спасо-Преображенском соборе, который он часто посещал, будучи гвардейским офицером и в котором 8 апреля 1879 года состоялось его венчание с супругой Наталией Николаевной.

В условиях жестокого и всестороннего стеснения церковной жизни государственными властями владыка Серафим положил в основу своего архипастырского служения благоговейное совершение воскресных и праздничных богослужений и произнесение проповедей в городских и пригородных храмах. Он служил каждое воскресение. После службы вдохновенно проповедовал.

К разрешению одной из важнейших задач своего епархиального служения – преодолению «иосифлянского» раскола святитель Серафим приступал постепенно, разъясняя в своих проповедях опасность этого разделения для канонического единства гонимой Русской Православной Церкви и вступая в переговоры с некоторыми ведущими представителями «иосифлянского» духовенства.

Ощущая все возрастающую поддержку большей части православных христиан города и сознавая необходимость действовать в рамках советского законодательства, владыка Серафим призвал своих пасомых мирян вступать в «двадцатки» «иосифлянских» храмов и, добиваясь там численного большинства, замещать «иосифлянский» причт священнослужителями, находящимися в каноническом общении с митрополитом Сергием.

Святитель хорошо сознавал, что его успехи в восстановлении церковного мира среди епархиального духовенства и мирян будут чреваты для него неизбежным столкновением с безбожным коммунистическим государством, тем более что репрессии против Церкви во всей стране в конце 1920-х годов значительно усилились. И все же на протяжении всего своего пребывания в Ленинградской епархии мужественно преодолевая всевозможные препятствия и угрозы от государственных органов и смиренно терпя хулу и клевету, распространявшуюся из среды сторонников митрополита Иосифа, святитель Серафим последовательно стремился сохранить духовное и каноническое единство церковной жизни во вверенной ему митрополитом Сергием епархии. Результатом деятельности владыки Серафима по преодолению «иосифлянского» раскола в Ленинградской епархии явился тот факт, что в 1933 году в епархии оставалось лишь два официально зарегистрированных «иосифлянских» приходских храма.

28 декабря 1929 года в ленинградской тюремной больнице скончался от тифа Соловецкий узник, один из выдающихся церковных иерархов XX века – архиепископ Верейский Иларион (Троицкий), викарий Московской епархии. Его тело в грубо сколоченном гробу было выдано его родственникам. Взявший на себя организацию отпевания и погребения святителя Илариона, митрополит Серафим увидел в гробу до крайности изможденного старика, в которого превратился после шести лет заключения 43-летний архиепископ Иларион, прежде столь напоминавший своей благородной внешностью владыку Серафима в начале его архиерейского служения.

Тело архиепископа Илариона было переложено в новый гроб. Облачив святителя Илариона в собственные белые архиерейские ризы и возложив на его главу свою митру, митрополит Серафим вместе с другими шестью архиереями совершил торжественное отпевание исповедника, а затем его погребение на кладбище Новодевичьего монастыря, рядом со своей резиденцией. Отдавая свое архиерейское облачение почившему исповеднику архиепископу Илариону, святитель Серафим как бы предвидел, что ему самому не уготовано погребение по церковному чину и что после мученической кончины, без облачения в архиерейские ризы, он будет брошен в братскую могилу вместе со многими безвестными жертвами палачей богоборческого государства.

Ко времени назначения митрополита Серафима на Ленинградскую кафедру в Александро-Невской лавре был избран новый духовник – иеросхимонах Серафим (Муравьев) (обычно называемый старцем Серафимом Вырицким).

Тесная дружба связывала отца Серафима с митрополитом Серафимом. В это время владыка, подобно многим, избрал себе руководителем лаврского духовника. «Общий для обоих небесный покровитель – Серафим Саровский и саровские торжества 1903 года, старец Варнава (духовник о. Серафима) и Гефсиманский скит, в котором в 1898 году владыка Серафим принял иночество, святой праведный Иоанн Кронштадский, бывший митрополиту духовным отцом… - все эти события и образы по особенному сближали двух мудрых пастырей. В течение двух лет иеросхимонах Серафим и владыка Серафим взаимно исповедовались и окормляли друг друга».

В 1933 году, отдав все силы Ленинградской епархии, 77-летний святитель Серафим приближался к концу своего архипастырского служения как правящий архиерей. Телесные немощи владыки Серафима и все возраставшая ненависть к нему государственных властей в Ленинграде, делавшая весьма вероятным его скорый арест, побудили митрополита Сергия и Временный Патриарший Священный Синод принять 14 октября 1933 года указ об увольнении митрополита Серафима на покой. Промысл Божий вновь даровал верному служителю святой Матери-Церкви несколько лет покоя, с тем чтобы он смог подготовиться к своему самому последнему служению – мученической смерти за Христа.

После возвращения в Москву и кратковременного проживания в резиденции митрополита Сергия в Бауманском переулке (недалеко от Елоховского Богоявленского кафедрального собора) в 1934 году владыка Серафим нашел свое последнее пристанище в двух комнатах загородной дачи, находившейся близ станции Удельная Казанской железной дороги.

Здесь, в деревенской тиши, в обстановке духовных размышлений над богословскими и аскетическими сочинениями, в молитвенных бдениях перед дорогими для него иконами владыка Серафим имел счастливую возможность подвести жизненные итоги и приготовить себя к встрече с Христом Спасителем. Его Божественный Лик святитель Серафим созерцал на большой иконе Спасителя, облаченного в белый хитон. Икона эта была написана им самим. В настоящее время этот образ находится в храме пророка Божия Илии во 2-ом Обыденском переулке в Москве.

Как и в отношении многих других новомучеников Русской Православной Церкви, последнюю черту в земном бытии святителя Серафима кроваво прочертил 1937 год, ознаменовавший начало пятилетнего периода массового уничтожения православных христиан, ни с чем не сравнимого в мировой христианской истории. Однако и в этой череде многих десятков тысяч мученических смертей кончина владыки Серафима оказалась исполненной особого подвижнического величия и достоинства. Арестованный сотрудниками НКВД в ноябре 1937 года, прикованный к постели 82-летний святитель был вынесен из дома на носилках и доставлен в Таганскую тюрьму в машине «скорой помощи» из-за невозможности перевезти его в арестантской машине.

Страшная гибель владыки Серафима была уже предрешена, но сатанинский дух, распалявший палачей, толкал их к тому, чтобы перед мученической кончиной принудить православных христиан отречься если и не от Христа, то от своего христианского нравственного достоинства и признать самые немыслимые обвинения, которые изощренно навязывали им истязатели на следствии. Несколько недель физически беспомощный, умирающий старец с величием христианского первомученика противостоял новым гонителям Церкви, но не признал ни одного из предъявленных ему обвинений.

7 декабря 1937 года «тройка» НКВД по Московской области, уже вынесшая в тот день несколько десятков смертных приговоров, приняла решение о расстреле митрополита Серафима. В деревне Бутово, находившейся недалеко от Москвы, расстреливали в день около двухсот приговоренных к смерти страдальцев. Обнесенная глухим забором дубовая роща должна была стать безымянным кладбищем для многих тысяч жертв коммунистического террора.

11 декабря 1937 года священномученик митрополит Серафим был расстрелян.

Незадолго до своей кончины (20 декабря по ст. стилю 1908 года) духовный отец святителя Серафима святой праведный Иоанн Кронштадтский, последний раз благословляя своего духовного сына, произнес слова, предопределившие священномученический подвиг владыки Серафима. «Я могу умереть покойно теперь, - ты и Гермоген (епископ Тобольский и Сибирский Гермоген (Долганов)) будете продолжать мое дело, бороться за Православие».

Оба святителя в полной мере исполнили все так, как и благословил их духовный отец, но в отличие от святителя Гермогена, принявшего мученическую смерть 29 (16 по ст. ст.) июня 1918 года, священномученик митрополит Серафим пришел к своей мученической кончине 11 декабря 1937 года – через 20-летнее исповедническое архипастырское служение.

Многим русским православным христианам суждено было пройти вместе со священномучеником Серафимом по голгофскому пути христианского мученичества, на котором издревле стоит и до века будет стоять Православная Церковь в мире дольнем, имея отныне в мире горнем в сонме своих святых заступников и ходатаев перед Престолом Всевышнего и святого священномученика митрополита Серафима.